|
«Шева, мы не поняли!..» - Face 2 Face Betting June 16 2006
«Шева, мы не поняли!..»
center]Корреспондент «Советского спорта» пережил позор команды Шевченко вместе с его земляками в украинском селе Двирковщина — А чего туда ехать? Вся семья — в Германии. Пустой дом. Больной дед... Начальник: — Зачем тебе семья! Пообщаешься с простым народом. Представь: курятся баньки, народ гонит самогон. Выпьешь самогона, поешь сало! (С воодушевлением.) Романтика! Киевский вокзал. Поезд «Москва — Киев». На глазах всего перрона менты шмонают молдаван (из поезда «Москва — Кишинев»). – Беспредел! — говорит моя попутчица украинка Таня. — У нас такого уже нет. Милиция вежлива… — Даже гаишники? — удивляюсь я. — Даже гаишники. — Таня делает вид, что фотографирует «беспредел» мобильником: милиции «простыл мгновенно след». Исчезая, один грозит кулаком. — Такого у нас уже нет, — повторяет за Таней попутчица Лена. «На Украине много чего нет, – придумывается эпическое вступление к статье, – зато на Украине есть ЧМ»… Так и лезут в голову бессмертные строки: «И там, в глуши сибирской родился обыкновенный мальчик Вова…» Заменим Сибирь на Двирковщину, а Ленина на Шеву… Двирковщина действительно, если верить СМИ, страшная дыра, село стоит посреди бескрайнего поля, засыпанное снегом, курятся баньки, местные варят самогон, а мимо в десятке километров по скоростному шоссе из Киева в Харьков мчит цивилизация… Здесь нет улицы Шевченко, не поставлен пока бюст на родине героя, на хате не висит памятная доска, но настанет время — в этом скромном домишке разместится музей, и не зарастет народная тропа… — Разве Шевченко родился в Двирковщине? — удивляется Таня.— Да и зачем туда ехать? Мы вам сами все про него расскажем! «Какие продвинутые, футбольные девушки!» — думаю я, но, оказывается, рассказать они хотели о Тарасе, а Андрея вместе с ЧМ и сборной Украины в гробу видели… Киев. 13 июня. — И чего вы там, в Москве так фанатеете от Шевченко! — говорит редактор спортивного отдела киевской «Комсомолки» Руслан. — У нас больше народ уважает сейчас Воронина. Вот он — боец! А Шева… Ушел в матче против македонцев с поля и — прямо на самолет! Обиделся — зуб ему выбили! Потом в глупой ситуации оказался — голосовал за Януковича. Но теперь, говорит, в политику — ни ногой! А в этом матче (против Испании. – Прим. ред.) играть будет. Несмотря ни на какие травмы. Вот заменил его Буряк с этими же испанцами в отборочных ЧЕ — и те сразу два гола забили. А Шева хоть и нулевой был — все-таки двух защитников держал на себе… Руслан окажется прав — хоть и нулевой, но Шева на поле выйдет… Киев. 14 июня. Утро. Хотя в этот исторический день премьер-министр разрешил не работать, а смотреть телевизор, автобус битком набит работягами. Понятия остановок нет — водитель останавливается возле каждого голосующего. Автобус ведет себя, как резиновый, прессуя пассажиров… Поезд «Киев — Яготин». — Я вам так скажу, — говорит попутчик — бывший участковый, 52 года, пенсионер, получает 482 гривны (где-то 2500 рублей), в 88-м сделал 87 «ходок» в Чернобыль, но «никаких симптомов — развелся, женился на молодой» — все это я узнал за полтора часа сидения друг против друга… — Я вам так скажу. Если в первом тайме будет 0:0, то наши проиграют 0:1, если в первом тайме будет 1:0, то будет ничья, если они в первом тайме забьют гол, то посыпемся, как молодежка… Главное — нервы. Не уверен я в Шовковском. Это вам не Рудаков… Далее о судьбах ветеранов: «Женя (Рудаков. — Прим. ред.) ездит сейчас на «Мерседесе», а Стрельцов спился, и Колотов спился, и Рагулин спился, и…» Вдруг о Мунтяне — как тот врезался в столб в 78-м — как раз на участке моего собеседника, убил пассажирку-любовницу, был лишен наград и звания, лежал на растяжках в корсете в больнице, и он (участковый) навещал Володю и провел как-то Еврюжихина с коньяком… — Если в первом тайме будет 0:0, — напоследок снова заводит он песню… По дороге в Двирковщину прошу таксиста Ивана Михайловича заехать в яготинский роддом — «где родился обыкновенный мальчик Шева». «На пятый этаж идите!» — подсказывает таксист. С пятого этажа меня направляют в другое — трехэтажное здание: там раньше было родильное отделение. Оттуда посылают к какому-то «флигелю Шевченко». «Он там родился! — машет рукой медсестра. — Увидите — на домике написано: «Флигель Шевченко». «Вот это да! — думаю я. – Повесили-таки памятную доску!» Но оказывается, к флигелю Андрей никакого отношения не имеет — зато какое-то имеет Тарас… А палату, где родился футболист Шевченко, я нашел в отделении гинекологии. — Вот за этой дверью он и родился! — говорит главный акушер Валерий Гордийчук. — А футбол сегодня обязательно будем смотреть. После обеда все побежим по домам. — А если кто-то родится в это время? — спрашиваю я. — Нам знать не суждено час смерти и рожденья! — продекламировал он (строки другого Шевченко?) и засмеялся. — А вы знаете, что в Яготине родился Тарас Шевченко?» — спрашиваю таксиста. — Ерунда! — говорит он. — У нас просто Тарас Шевченко – национальный герой. Поэтому он — везде… Как Ленин… — Андрей, конечно, отличный футболист, — Иван Михайлович решительно рвет с поэтом и переходит на футболиста. — Но такую шумиху поднимать… Пару лет назад милиция оцепила всю деревню — как президента встречали! Все переулки были забиты машинами, детей привезли, какие-то показательные матчи устроили… А он не приехал! — Но отец-то его здесь живет? — Да здесь! Это ж родина. Хотя в Киеве квартира. Разъезжает здесь на «Мерседесе»… Вот едет, а на обочине его же две бабы из деревни стоят. Не остановился! Не взял! Нет, все-таки деньги меняют людей… Мы едем по бескрайнему полю. Начинается дождь. А вон и Двирковщина «в серой дымке тает» и… ни единого «дымка из бань»… Останавливаемся у сельсовета (там же магазин), пять мужиков мокнут под деревьями, рядом стоит допотопный оранжевый «Москвич-409»… — Здравствуйте, товарищи! Приехал писать репортаж про то, как болеют за сборную в родной деревне Шевченко! — объявляю я. — Матч-то смотреть будете? — А як же! — отвечат «механизатор» Юра. Но следующую фразу я понимаю на 50 процентов, как и все, что будет говориться до самого вечера: именно на такой украинско-русской смеси «мовят» в деревне (посему все говоренное местными буду давать в вольном переводе). — Ну ты даешь, кацап (россиянин – с украинского. – Прим.ред.), — восхищается Юра. — Приехать в эту дыру за тысячу километров! Врешь, небось! Я горячусь, показываю удостоверение, получаю признание народа и… бутылку. «Хороший самогон!» — говорю, нисколько не покривив душой. «Романтика!» — вспоминается напутствие начальника. Мы прячемся от дождя в «Москвич». — Покрасил под оранжевую революцию! — смеется Юра. — Трамблер сломался, помпа сломалась, – далее следует длинный перечень других поломок. — Но ничего! Мы сейчас тебе все покажем, все расскажем… Жмот Андрюха, ты так и напиши — жмот! Асфальта по селу — нэма. Хотя бы можно было село заасфальтировать?! Да он теперь тут приежает на 15 минут – и назад! Хоть бы автобус дитям выписал… А у него грошэй нема! Миллионер! — Андрюха для села ничего не робить, — говорит «механизатор» Серега. — Однажды на день его рождения на стадионе Кубок его разыгрывали. Не приехал! — говорит Николай. — Мать, правда, приехала. Для села ни хрена не робить… — Ну а как же клуб имени Андрея Шевченко? Дает форму, мячи… — Да это физрук все создал, а не он! Гремим по колдобинам со скоростью 80 км в час в соседнюю деревню за президентом ФК «Андрей Шевченко» учителем физкультуры Валентином Пономаренко. За рулем по причине легкой степени опьянения хозяина — учитель Сергей, оказавшийся, если верить, троюродным братом… Игоря Доборовольского (воистину богата на таланты земля Двирковщины!). — Матч у меня будем смотреть! — обьявляет другой Сергей — «механизатор». — У меня самый лучший телевизор в деревне. У всех ламповые, а у меня на диодах! (Смеется.) «Сони», ядрена вошь!.. Мы Андрюху с детства знаем. Вообще-то нормальный парень, компанейский. Курить его учили… — Однажды пошли на отстойники, — рассказывает Юра. — А в поле торф, горел. Мы говорим Андрюхе (ему лет 12—13 было): «Не беги в ту сторону, если шухер будет, то есть если бригадир придет». И тут — шухер! И Андрюха четырьмя костями — руки, ноги по колено — в этот торф горящий. Ожоги получил, мы его домой привели… — Какой счет будет, мужики?! — перевожу разговор в футбольное русло. — 2:3, — говорит Сережа К. — Два обязательно замочат. — Наши об…рутся, — говорит «механизатор» Иван. — 1:5! — Скильки денег дашь? Тогда скажу счет… — говорит Юра. Общий смех. — Вообще-то мы тут еще нормально живем, — говорит Володя. — В колхозе раньше четыре деревни было. Одна наша теперь еще более-менее, а остальные — ужас! — Да, чего-то даже посадили! — откалываю я комплимент, показывая на «что-то», проросшее на полях слева и справа от уже не такой дребезжащей (асфальт, однако!) дороги. — Справа — гречиха, слева — подсолнечник, — говорит Юра. — Было бы хорошо, если вничью сыграют, — говорит президент ФК «Андрей Шевченко» Пономаренко, — но все зависит от того, выйдет ли Андрей. Если он на поле, то совсем другой настрой у команды. Я буду смотреть матч один. Дочь у меня тоже болеет, но она в Киеве. Мы сидим в его кабинете. Точнее, сижу я, а Валентин стоя достает из сумки все новые и новые реликвии: мяч с автографом сборной, бутсы от Андрея, майки, кучу снимков с автографами. Он рассказывает, что очень удивился в свое время, когда узнал, что Шевченко — из их села. Пошел к маме, попросил разрешения создать клуб, получил, да еще и форму в придачу. Клуб заявлен во взрослом первенстве района. Но играют в команде пацаны из ДЮСШ Яготина. Местные недовольны, что нет своих. Можно было бы сделать команду целиком из «своих» — но нельзя позорить славное имя. Хотя играли в команде четверо «местных», но обиделись, что не проходят в основу, ушли и создали ФК «Двирковщина». Тоже заявились на первенство области. — В селе обижаются: мог бы, говорят, Андрей хоть асфальт положить… — Дело в том, что, когда Шевченко приезжает на Украину, все стараются у него что-то попросить. Если всем дать — останешься гол как сокол. Да потом никто, наверное, к нему не ходил, ни о чем не просил. Ждут как манны небесной. Надо какую-то инициативу проявлять. — Тут кто-то хочет инициативу проявить — улицу назвать его именем… — Бред! Мне мама его говорила: «Я не собираюсь своему сыну ставить памятник в Двирковщине. Пускай он своими ногами и головой делает себе славу». И Андрей, кстати, никогда не отказывался от того, что здесь родился. Мог бы написать — Киев или Яготин, но везде пишет: «Двирковщина». — Если бы Украина не вышла в финальную часть, а играла бы Россия — за кого народ бы болел? Спрашиваю потому, что сейчас в России, по опросам, болеет за Украину не очень много народа… — Странно. У нас, когда Россия играла в ЧМ и ЧЕ, все на Украине болели за нее. Потому что считают ее родной страной. Мы должны поддерживать друг друга. — Поехали к деду! — решительно говорит Юра. По дороге заезжаем за прогнозом на матч к крестной Андрея. Вместо нее прогноз делает ее муж дядько Степан: 2:0. Он же — отец «механизатора» Володи, который оказывается «первым футбольным учителем» Андрея. Володя садится за руль «Москвича» — по причине легкого алкогольного опьянения Юры и Сергея. «Вован — первый учитель Андрюхи! — орет (чтобы перекричать гремящий передок) Сергей. — Скажи, Вован! Ты же его крученые учил бить!» Володя скромно подтверждает: «Учил. Две чурки ставил вместо штанг. Андрюхе лет девять было. Прилично играл в футбол. Но еще лучше — в хоккей. Мы гоняли на пруду и умели только вперед ехать, а он уже и назад умел… Показывал я ему, как щелкать по шайбе. Клюшки у нас были из трубок от раскладушки…» Дом Шевченко — не хуже и не лучше других. За сеткой бегают цыплята. Их кормит Валентина — она же сиделка у больного деда. — К деду нельзя! — заявляет она. — Он болен, не встает. Ему теперь не до футбола. — Достали вас уже, наверное, эти журналисты? — Это точно. Позавчера телевидение приезжало. Мать не разрешает к деду пускать. Звонит и она, и сестра каждый день — справляются о здоровье, что происходит. Уезжаем. Навстречу движет к деду, гоня волну по луже, иномарка киевской газеты «Сегодня»… До начала матча остается час. За это время успеваем посетить места боевой славы бывшего колхоза: гора битого кирпича (Дом культуры), поросший травой холм на месте памятника Ильичу («Кто-то Ленина отсюда слямзил! — возмущается Юра. — Стоял такой красивый, бронзовый…»), разбитая асфальтовая площадка с недогоревшей… коровьей головой («Здесь ферма была! Все уничтожили!»). Не успели посмотреть на какую-то трубу, из которой или при помощи которой механизатор Володя «крадет у Путина газ». Юра к 16-00 (к началу исторического матча) так расклеился, что со словами «Футбол ненавижу!» исчез в дождевых испарениях. Игру смотрели у Сереги на гигантском экране. Нас было четверо: «механизатор», его отец дядя Гриша, «первый учитель» Володя и я. Так как испанцы сразу, не раскачиваясь, начали избиение, настроение резко упало — все молча, даже не чертыхаясь, пили светлое «Черниговское». Сережин прогноз (2:3) позволял Испании забить Шовковскому три гола, посему почти до конца матча он мужественно твердил: «Сейчас забьем парочку». Но после четвертого гола сказал: «Козлы!» и удалился. «Козлы!» — согласился дядя Гриша и зачем-то рассказал, как служил под Москвой в Чехове и как местные продавщицы прятали солдатиков от офицерья под прилавками, чтобы те спокойно выпили портвейна. С финальным свистком все собрались на кухне и помянули «убитую» сборную Украины. «Шева, мы не поняли», – хмыкнул Володя. За столом я снова подивился могучему предвидению начальства — к самогонке подали сало. Настроение в целом было превосходное. На прощание дядя Гриша раскрылся: попросил передать привет Зюганову, показал свой билет члена КПСС и сообщил, что является секретарем местной партячейки (10 человек). «Если встречу — передам», — сказал я. Дмитрий ТУМАНОВ | |