Футбол по-американски

И зачем арбитр вмешался в ход матча Италия — США?
Многочисленным пророкам, предрекающим скорый закат Америки, нужно выдать по видеокассете с записью матча Италия — США. Как только слова о неизбежной гибели великой североамериканской империи бешено запляшут на их языках — пусть скорее смотрят эту игру! Она будет для них тем же, что укол нарколога для алкоголика, словившего белую горячку: ступором и отрезвлением.

Американцы, только что, в игре против Чехии, бывшие скромными мальчиками для битья, в игре против Италии вернулись к героическим корням своей нации. По духу и характеру они были теперь теми же самыми людьми, которые когда-то сквозь прерии шли на Запад с винчестерами в руках или в скафандрах астронавтов первыми высаживались на Луну. Дух предприимчивости и вера в свои силы одушевляли их, как это всегда случалось в критические моменты американской истории. И то, что прежде происходило в масштабах веков и континентов, теперь разыгрывалось на наших глазах на прямоугольнике футбольного поля, в полтора часа матча.

Италия превосходила их всем: величием имен, ростом и весом игроков, их опытом, их мастерством. Американцев это не остановило. «Трудные задачи мы решаем сразу, для невозможного нам нужно чуть больше времени», — сказал однажды президент Кеннеди; и янки-футболисты прониклись этими гордыми словами.

Мы видели честные американские лица парней, бившихся за правое дело. Это были лица людей, верящих в свою великую страну, и в ее всемирную миссию, и в демократию, которая не пустой звук, и в то, что для американцев нет невозможного. Они напомнили мне хоккейную сборную США, которая на Олимпиаде 1980 года в отчаянной борьбе обыграла могущественную сборную СССР — 4:3. В тех парнях тоже была вера в себя и в свою страну, и они тоже шли вперед с таким отчаянным упорством, что было ясно: эти люди бьются не за медали, а за идеалы, не за место на пьедестале, а за жизненные ценности. И они тогда победили.

Эти, сегодняшние американцы, победили тоже, пусть даже счет в конце матча на табло был ничейный. Ну и что? Они победили потому, что совершили нечто такое, чего слабым никогда не совершить. Они делали вещи, немыслимые в футболе даже для волевых немцев или артистичных бразильцев. Те слишком опытны и слишком хорошо знают границы возможного. Американцы же мысли о пределах, положенных людям, оставили в раздевалке.

Их защитник Стив Черундоло, малыш ростом 168 см, шел в атаку прямо на трех итальянцев, каждый из которых был выше его на голову — на трех бизонов из самого сильного клубного чемпионата в мире! — и влетал в их скопление, и проходил его насквозь, как будто к спине его приделан маленький реактивный двигатель для резких маневров.

Их диспетчер Клаудиа Рейна мучил мощных Дзамбротту и Гаттузо беспрерывными рывками, а защитники Боканегро и Поуп были так тверды в стыках, как будто их груди и ноги отлиты из железа, не знающего боли. Противостоять этим футболистам с лицами морпехов и астронавтов было невозможно. Великие профессионалы Дель Пьеро и Пирло раз за разом падали на траву и картинными жестами вздымали руки в сторону судьи, умоляя его о милости пенальти или хотя бы благодати штрафного.

Америка — это не то, что мы часто думаем о ней. Это не только дурацкие политики и хищные компании и даже не только университеты, которых в Америке столько, сколько в иных странах бензозаправок или игральных автоматов. В Бостоне, на рыбном рынке, я однажды зашел посидеть в бар, где пили пиво и смотрели матч по американскому футболу шоферы грузовиков. Бар был плотно заполнен их могучими телами, их красными лицами, их громкими голосами. На экране такие же огромные мужики в шлемах с решетками пихались, вырывая друга у друга мяч. Шоферы орали, ржали и сжимали стаканы ручищами дикой толщины, поросшими рыжим волосом. Некоторые из них были в панамах камуфляжной раскраски, патриотически украшенных американскими флажками, у других на предплечьях были вытатуированы орлы с мечами и колесами. Тут, в воздухе этого бара, бродила густая мощная энергия, а о стерильной политкорректности можно было забыть. Если бы я открыл рот и сказал бы, например, что-нибудь о праве бен Ладена на адвоката, мне бы тут же дали по роже. И это тоже была Америка — простая, сильная, уверенная в себе до бесконечности…

Судья в этом матче играл за футбольную итальянскую знать, против незнатных, незнаменитых, простых американцев. Отчего он это делал — кто знает? Может быть, действительно существует негласная инструкция, в соответствии с которой великие команды, собирающие полные стадионы, должны выходить в следующий круг; а может быть, и судьи подвержены заразному антиамериканизму, распространяющемуся по миру. В тот момент, когда американцы уже почти одолели итальянскую сборную, судья удалил двух из них и резко изменил соотношение сил на поле. Он мог бы в своем дурацком старании удалить еще трех-четырех игроков, но и это ничего не изменило бы в твердости и цельности американского характера.

Американцы в этой феноменальной игре добились своего: девять против десяти, они замучили итальянцев неустанным движением, превзошли их в желании победы и в конце концов забили им гол. Девять против десяти! Пионеры Дальнего Запада против суровых легионов футбольного Рима! Судья гол не засчитал: жалкий педант, крючкотвор офсайда… Я, сидя у телевизора, проклял его мелкую душу.

Алексей ПОЛИКОВСКИЙ