Прекрасное и страшное перемешалось в Нюрнберге

В ЭТОЙ БИТВЕ ФУТБОЛ ВЫЖИЛ ЧУДОМ
Нюрнберг одним из первых немецких городов простился с чемпионатом мира. И на прощание получил то, чего до сих пор не довелось увидеть ни Мюнхену, ни Берлину, ни Кельну. Потому что ни один из предыдущих матчей этого чемпионата не сравнится с игрой Португалия - Голландия. Прекрасной и страшной одновременно. Разве так бывает? Португальцы, голландцы и российский арбитр доказали: да, бывает.

Это была прекрасная игра, потому что ее нерв ни на секунду не отпускал никого из тех, кто был в этот вечер на «Франкенштадионе», будь он на поле, трибуне, скамейке запасных или в ложе прессы.

Это была страшная игра, потому что в какой-то момент показалось, что футбол в ней окончательно умрет и матч либо вообще не закончится, либо закончится побоищем с непредсказуемыми последствиями.

Это была прекрасная игра, потому что в отведенные ей полтора часа она успела вместить все, что составляет сегодняшний футбол. В ней были и тренерская мысль, и страсть, бившая через край, и техничные финты, и удары исподтишка, и высшая футбольная эстетика, и подкаты, в которых ноги отрывают вместе с мячом.

Это была страшная игра, потому что в ней было то, чего лучше бы не было. Футбол вперемешку с антифутболом - зрелище захватывающее, но временами оно становится отталкивающим.

В любом случае это была Игра, ставшая достойным прощальным подарком чемпионата мира городу, где прекрасное и страшное тоже живут бок о бок.

В Нюрнберге, наверное, как нигде в Германии, чувствуешь, какой невероятный, извилистый исторический путь прошла немецкая цивилизация. Когда-то это был город великого художника Альбрехта Дюрера. Потом он стал любимым городом Адольфа Гитлера. За пару часов до матча корреспондент «СЭ» стоял на той самой трибуне, с которой фюрер вгонял в транс стотысячные толпы на «Цеппелинфельд», - гигантском, в 12 с лишним футбольных полей, плацу, где проводил свои митинги и парады. Кто видел великий фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм», не забудет бесконечные шеренги людей с факелами, образующие чудовищную живую свастику в ночи. Вот именно здесь и были сняты эти кадры. Совсем недалеко - циклопическое сооружение, напоминающее римский Колизей: это Дворец съездов национал-социалистической партии. Рядом еще планировалось построить самый большой в мире стадион на 405 (!) тысяч мест, да помешала война. А после нее Нюрнберг стал известен всему миру как город, где судили нацизм. Здесь все начиналось, здесь все и закончилось.

Давно нет огромной свастики, венчавшей главную трибуну - ее в апреле 45-го взорвали американцы. Ржавеют на башнях по периметру поля прожектора, лучи которых, устремленные в небо, когда-то превращали место нацистских сборищ в то, что их устроители именовали «Храмом света». Теперь часть «Цеппелинфельда» отдали под автостоянки, часть занята футбольными полями. На одном из них далеко внизу у меня под ногами гоняли мяч свободные от наряда пожарные: на время чемпионата мира здесь обосновался палаточный лагерь служб экстренной помощи. А дальше возвышался совсем другой стадион - нарядный, веселый, и к нему, огибая бывший плац, стекались толпы совсем других людей. Не маршировали, а просто шли на футбол. Страшное пережито, и сегодняшний день вновь принадлежит прекрасному

СКОЛАРИ РВАЛСЯ НА ПОЛЕ
О Нюрнберге можно писать и писать, но автора этих строк сюда привело все же не желание соприкоснуться с историей, а редакционное задание рассказать о футбольном матче. Сделать это, признаюсь, непросто - слишком много событий, достойных упоминания, набралось за два тайма. Большинство из них видели телезрители всего мира, но что-то, наверное, осталось за кадром. Например, теплое рукопожатие, которым обменялись перед выходом на поле капитан португальцев Луиш Фигу и арбитр Валентин Иванов. Ни тот, ни другой, наверное, в тот момент и думать не могли, что расстанутся футболисты и судьи чуть ли не как враги.

Фигу после игры в отличие от иных партнеров и соперников о судействе рассуждать не стал. Предпочел говорить о мужестве, проявленном его командой, и о том, что теперь мечтает обыграть англичан, а потом дойти до финала. Руд ван Нистелрой, смотревший всю игру со скамейки запасных, арбитраж прямо назвал скверным, но тут же добавил, что оправдания в этом голландцы искать не должны:

- У нас были шансы пройти дальше, но мы их упустили. Надо было забивать.

- Почему же тогда на поле вас так и не выпустили?

- Об этом лучше спросите у ван Бастена, - грустно улыбнулся форвард. - Я просился, но он решил по-своему. Мои возможности ему известны, и он знает, что я в любой момент готов сделать все для своей команды и своей страны. Но шанса мне так и не дали...

За кадром осталась и реакция президента ФИФА Зеппа Блаттера - своего рода желтая карточка Иванову, которого до этой игры рассматривали как одного из кандидатов на судейство финала.

- Это был матч без fair play и судил его арбитр, который не сумел оказаться на высоте игры, показанной командами, - сказал главный футбольный чиновник. - Судейские решения испортили то, что могло бы стать великолепным футбольным спектаклем.

Не знаю, показало ли телевидение, как в самом конце матча, когда желтые и красные карточки в руках арбитра замелькали, как в калейдоскопе, и португальцы остались вдевятером, Луиз Фелипе Сколари отвернулся от поля, встал лицом к красно-зеленым секторам и принялся дирижировать своими болельщиками, призывая их на помощь. Следить за бразильским специалистом временами вообще было не менее интересно, чем за игрой. Куда там Валерию Газзаеву!

Под конец Сколари вообще забыл о том, что такое техническая зона: казалось, вот-вот выскочит на поле, чтобы врезаться в очередную свалку и кулаками защитить своих игроков. Резервный арбитр уже махнул рукой на бразильца, да и некогда было того успокаивать - то и дело приходилось спешить на помощь Иванову.

Не смог усидеть на месте и куда менее темпераментный Марко ван Бастен: второй тайм он тоже провел на ногах. Только в отличие от Сколари руками не размахивал и по бровке не метался, а по большей части стоял на границе технической зоны недвижно, как скала.

Не видел и корреспондент «СЭ» того, что творилось в ту ночь в Лиссабоне, но когда наутро португальские коллеги рассказали, живо себе эту картину представил: нетрудно было вспомнить безумие, которое овладевало Португалией в дни побед ее сборной на Euro-2004. В ночь после матча с Голландией Лиссабон вновь не сомкнул глаз - на улицы вышли тысячи людей, и на площади Маркиза де Помбала, еще два года назад спонтанно превратившейся в центр подобных народных гуляний, даже произошел неприятный инцидент: какой-то парень, карабкаясь на статую маркиза, сорвался и был увезен на «скорой помощи» вместе с девушкой, которую ненароком зашиб при падении.

«МЫ ЖЕ НОРМАЛЬНЫЕ ЛЮДИ»
Зато видел и слышал автор то, что происходило сразу после игры в так называемой смешанной зоне, через которую, на ходу отвечая на наши журналистские вопросы, футболисты следуют из раздевалок к автобусам. Здесь уже все было по-другому - люди, которые полчаса назад готовы были разорвать друг друга, уходили со стадиона вперемешку, и в мыслях не держа выяснять отношения.

- С одноклубником по «Челси» Роббеном пообщались? И как? - тянутся микрофоны к Рикарду Карвалью.

- Да, удалось поговорить еще накануне. Во время игры тоже перебросились несколькими словами, а после матча он меня поздравил. Мы же нормальные люди, мало ли что бывает на поле.

- В сборной Англии у вас тоже знакомых полно. Что думаете о предстоящей встрече?

- Сейчас - ничего: дайте сначала отдохнуть! А дальше предстоит серьезно потрудиться. У нас выбыли два ключевых игрока, так что оставшееся до матча время посвятим отработке игры без них.

Без двоих или без троих? Помимо изгнанных с поля Коштиньи и Деку ушел, не доиграв и тайма, Криштиану Роналду - человек, к слову, в той же Англии крайне популярный. По горячим следам делать выводы о степени серьезности его травмы португальский штаб не стал. Сколари старался сохранять оптимизм - мол, времени до следующей игры еще много, а окончательный вердикт должен был прозвучать уже после возвращения на базу и более детального обследования.

Халид Булахруз, нанесший молодому португальцу роковой удар, в смешанной зоне уверял нас, что сделал это не нарочно:

- Я этого не хотел, честно. Пытался сыграть в мяч, но опоздал и врезался ему ногой в бедро. Мне очень жаль, что так произошло, - не имел никакого намерения нанести Криштиану травму.

- Что скажете об игре в целом?

- До перерыва она шла неплохо, но во втором тайме футбола на поле уже не было. Была драка.

Могли португальцы лишиться и Рикарду. Опять-таки не знаю, все ли показало телевидение, но с трибуны было очень хорошо видно, какая сумятица возникла на португальской скамейке, когда бросившийся в ноги Кейту вратарь остался лежать на траве. У бровки в этот момент уже получал указания тренера Тиагу и резервный арбитр был готов поднять табличку, сигнализируя о замене. Третьей, последней! Врачи уже хлопотали над Рикарду, у скамейки лихорадочно разминался Ким, а Сколари все медлил с отзывом замены. И дождался-таки: медики штрафную покинули, Рикарду, хромая и морщась, занял место в воротах, а Тиагу смог наконец заменить Фигу.

После игры ничто уже настроения голкипера не омрачало.

- Рикарду, кажется, вы на этом чемпионате в отличной форме...

- Кажется? Почему кажется? (Всеобщий смех.)

- После столкновения с соперником вас чуть не унесли с поля. Насколько серьезна травма?

- Да, неприятно вышло, тем более (улыбается) что въехал он мне в чувствительное место (как показалось с трибуны, удар пришелся в область паха. – Прим. Б.Б.) Хорошо, что сумел доиграть до конца. Но удар был скорее болезненным, чем опасным: травмы, кажется, нет.

Криштиану Роналду о своем повреждении и перспективах возвращения в строй распространяться не стал, как и на другие темы - он вообще не слишком разговорчив. Вышел из раздевалки и быстрым шагом направился к автобусу, игнорируя отчаянные призывы пишущей братии ответить хоть на пару вопросов. Остановила португальца лишь рука ван Нистелроя, дававшего очередное интервью: «Эй, парень, погоди, куда так разогнался?» И одноклубники радостно обнялись - будто и не было позади войны, как назвал этот матч Луиз Фелипе Сколари.

Война, конечно, была. Но лишь футбольная. Детские, согласитесь, шалости по сравнению с тем, что когда-то затевалось здесь же, в Нюрнберге. Пусть уж лучше только так люди и воюют, верно?