Украинцам повторили трижды

Сборная Украины попрощалась с первым в своей истории чемпионатом мира разгромным поражением во встрече с итальянцами – 0:3. Его можно было бы назвать абсолютно справедливым и закономерным, если бы не короткий, в четверть часа, отрезок в начале второго тайма, в котором Италию от гола поочередно спасали штанга, голкипер Джанлуиджи Буффон, вставший на линии ворот защитник и перекладина.

Жаль, что пропала красивая аналогия, которая могла бы сразу изменить восприятие украинской сборной и даже вывести ее на совершенно иной, что ли, уровень – Аргентина в 1990-м. Убогая, в общем-то, по сравнению с Аргентиной 1986-го, выигравшей чемпионат мира, но просочившаяся через подозрительную ничью с Румынией в группе, «отцепившую» от play-off сборную СССР, и две серии пенальти, в финал.

У тех аргентинцев было считанное число козырей: Диего Марадона (уже не тот Марадона, что забивал англичанам, пройдя семерых соперников, но все-таки Марадона), Клаудио Каниджа и проявивший себя уникальным специалистом по отражению ударов с расстояния в 11 метров Серхио Гойкоэчеа, вставший в ворота из-за травмы, полученной основным голкипером Нэри Пумпидо в матче с СССР, плюс удивительная для южноамериканцев терпеливость. Однако все эти козыри Аргентина использовала вплоть до финала с эффективностью, близкой к ста процентам, и, когда Германия в финале забила ей золотой гол с сомнительного пенальти, даже стала вызывать сочувствие. И забылось как-то, что вообще-то ее «потолок» был не выше 1/8 финала. Но Украина Аргентиной 16-летней давности не стала. Александр Шовковский не стал украинским Гойкоэчеа. Чтобы стать им, ни в коем случае нельзя было пропускать гол от Джанлуки Дзамбротты во второй итальянской атаке. Такой именно гол – после хорошего, сильного удара, но удара с расстояния в два десятка метров и в ближний угол.

Андрей Шевченко не стал украинским Каниджей. Чтобы стать им, Шевченко должен был приехать в Германию в совершенно иной форме, готовым идеально. Едва успевший восстановиться после травмы, он был лимитирован в своих возможностях. Характерный для пятничного четвертьфинала эпизод: Шевченко и молодой итальянский защитник Андреа Барцальи одновременно, стоя плечом к плечу, стартуют к мячу. Первым, опередив форварда на целый корпус, успевает Барцальи, которого Шевченко, будучи в форме, конечно, обогнал бы без труда... В самом конце матча он с помощью «рулетки» – сложнейшего финта, который пока так и не показали запатентовавшие его Зинедин Зидан с Деку,– ушел сразу от двух итальянцев. Но это был как раз эпизод нехарактерный и происшедший, уже когда счет был 0:3.

Марадоны в украинском составе быть просто не могло, хотя Максим Калиниченко сыграл в Германии, наверное, лучше, чем ожидал кто-либо, включая Олега Блохина.

Зато украинское терпение было почти бесконечным. И можно себе представить изумление итальянцев, которые после гола Дзамбротты наверняка считали, что вот теперь-то, когда сопернику самому нужно забивать, им наконец-то в изобилии начнут доставаться шансы на побег, и увидели в замене защитника Вячеслава Свидерского на форварда Андрея Воробья сигнал к смене стратегии, вдруг обнаружили, что не меняется ровным счетом ничего. Украину по-прежнему нужно было чуть ли не силой заманивать на свою половину. Но до конца первого тайма она так и не решилась попробовать что-то более рискованное, нежели дальние удары Анатолия Тимощука и Олега Шелаева.

Решилась после перерыва – и смелый по меркам украинской сборной германского образца эксперимент вылился в четверть часа итальянских кошмаров. За эти 15 минут, на которые Украина отошла от своей модели, Италия могла пропустить столько же, сколько забила в двух своих матчах play-off, вместе взятых. Барцальи срезал мяч после прострела Калиниченко – и ошарашенный Джанлуиджи Буффон наблюдал за тем, как тот летит, на его счастье, не в ворота, а на угловой. Через несколько секунд после розыгрыша этого углового Андрей Гусин бил головой примерно из той же позиции, в двух метрах от дальней штанги, с которой забил испанцам Патрик Виейра. Буффон отбил «мертвый» мяч в стойку.

Потом итальянский голкипер отразил удар – опять в упор – Олега Гусева, но хоть и успел подняться после него на ноги, разумеется, не успевал помешать добиванию Гусина. Гусину помешал очутившийся на пути мяча Дзамбротта.

И уже после второго итальянского гола тот же Андрей Гусин снова бил головой. Снова так, что, казалось, Италия должна пропустить. И снова она не пропустила – выручила перекладина.

Чем был этот отрезок с пятью шансами? Четвертью часа несправедливости футбольной судьбы по отношению к зашедшему чересчур далеко дебютанту? Или, наоборот, четвертью часа торжества ее высшей справедливости: расплатой Украины за достававшиеся прежде в изобилии подарки – на жеребьевке группового турнира, от судьи Карлоса Амарильи в матче с Тунисом, от дрожавших швейцарцев в серии пенальти? Или эти неудачи были накликаны самими украинцами, демонстративно не хотевшими забивать, когда забивать было не очень-то нужно, а поэтому не забившими, когда голы срочно понадобились?

У каждой из сторон, естественно, была своя точка зрения. Украинскую, имеющую, безусловно, право на жизнь, выразил Блохин, сказавший, что счет 0:3 – не по игре.
В любом случае, какой из трактовок ни придерживайся, эти четверть часа были не более чем «вспышкой», которую память сотрет очень быстро. Если только это не память украинца, искренне уверенного, как были уверены 16 лет назад болельщики Аргентины, в том, что отличный вратарь и железное терпение – достаточные для того, чтобы рассчитывать на медали, основания. В памяти остальных – тех, кто в подобные вещи не верит,– останутся иные впечатления: тоскливость украинской игры с Тунисом и Швейцарией, ее явная, свойственная командам с психологией аутсайдера, склонность к обороне. А еще останутся цифры. Украинцы провели в Германии шесть матчей. В двух против топ-команд – Испании и Италии – потерпели два поражения с общей разницей 0:7.
Россия прошла что-то в этом духе совсем недавно – полгода назад, когда вслед за победой над Канадой в хоккейном турнире Олимпиады заработала 0:7 с Финляндией и Чехией. 0:7, канадского подвига не отменившие, но его милые сердцу подробности как-то тут же сделавшие менее яркими и значительными и отбившие желание их обсуждать, поскольку обсуждать уже надо было не победы, а поражения.

Украинские 0:7 и легко предсказуемые злопыхательства не попавших на чемпионат соседей на торжественность киевской встречи сборной никак не повлиять не могли. Ну, так ведь и украинский футбол по своему мировому статусу вровень с российским хоккеем пока не стоит. А посему за поражения в четвертьфинале и пропавшие красивые аналогии заслужил от родины не порицание, а восторг.

Одну аналогию этот матч, кстати, все равно породил. С 1982 годом и отвратительно, без чужих ворот, игравшей на первом этапе сборной Италии, которую разве что очень далекий от футбола человек мог записать в претенденты на титул. А затем, попав на монстров Аргентину и Бразилию, итальянцы «ожили».

Неужели они потихоньку «оживают» и сейчас? Кое-какие признаки ведь есть. Буффон уже творит что-то такое, что напоминает «спасения» великого предшественника Дино Дзоффа с бразильцами. Дженнаро Гаттузо уже охотится на оппонентов с азартом Клаудио Джентиле. А Лука Тони, которого итальянская пресса называла не иначе как главной ошибкой Марчелло Липпи, после «молчания» в четырех стартовых встречах забивает два гола. И пусть в этих голах чересчур велика заслуга «заснувших» украинских защитников и партнеров форварда – сделавшего точнейший навес Франческо Тотти, а затем прорвавшегося не по «своему», то есть левому флангу, и прострелившего так удачно, что надо было лишь подставить ногу, Дзамбротты – сравнение с раскочегарившимся за три невнятных матча и принявшимся стахановскими темпами оправдывать доверие Энцо Беарзота Паоло Росси вольно или невольно приходит на ум.

Тони, когда ему сообщили обо всем этом, рассмеялся: «Я – Росси?! Ну, не знаю. Но в принципе чувствую я себя замечательно».

Вот такая параллель. Пока еще не совсем, так скажем, состоявшаяся, потому что своя Бразилия у этой сборной Италии еще впереди. Не Украина же ею была. Бразилия итальянцам досталась переодетой в немецкую форму.