Завтра КДК РФС вынесет решение по «делу Овчинникова», а вчера вратарь «Динамо» и сборной России позвонил в редакцию «СЭ», чтобы через нашу газету принести извинения болельщикам своего клуба, всем, кто смотрел матч бело-голубых с «Москвой» с трибун стадиона и по телевидению, за свое разнузданное поведение, приведшее к удалению с поля.
Чувствуется, что 35-летний ветеран не находит себе места после случившегося, глубоко переживает развязанный им инцидент, искренне раскаивается в содеянном. Человек он в российском футболе не рядовой, популярный, заслуженный, по-прежнему кандидат в национальную сборную. Такая явка с повинной дорогого стоит, и редакция пошла ему навстречу.
- Ко мне сейчас подходит много людей, болельщиков, подавляющее большинство из них старается морально поддержать, хотя и в их глазах читается осуждение, - начал беседу динамовский голкипер, сразу дав почувствовать, как у него наболело, насколько велико желание высказаться. - Но каждому ведь не объяснишь, что у тебя на душе. И раз представилась такая возможность, приношу через «Спорт-Экспресс» свои глубокие извинения всем любителям футбола, ставшим свидетелями моего нервного срыва, всей судейской бригаде, хотя лично перед Игорем Захаровым я извинился уже и устно, и письменно.
Поостыв и поразмыслив над случившимся, почувствовал стыд и раскаяние. Запоздалое, конечно. Футболисты, тем более известные, являют собой пример для подражания для тысяч влюбленных в футбол мальчишек, и то, что я перед их глазами продемонстрировал на поле, ни в какие ворота не лезет. И никакие ошибки судьи не могут служить оправданием такого поведения. Еще раз приношу свои извинения.
- Неужели поводом для устроенного вами скандала послужило ошибочное назначение углового у динамовских ворот?
- Больше всего меня вывела из себя желтая карточка, которую посчитал необоснованной, четвертая по счету, обеспечившая мне дисквалификацию на очередной матч. Но повторяю: моя реакция, которая последовала за этим, совершенно недопустима. Арбитр, как и футболист, имеет право на ошибку.
- В какой момент вы это осознали?
- Еще в ходе эпизода понимал, что делаю что-то не то, да не мог уже остановиться. Нерв оголился, в спорте же почти все время руководствуешься эмоциями. К тому же обостренное чувство справедливости у меня врожденное, с детства. Надеялся, что с возрастом это пройдет, но рецидивы случаются до сих пор, приводят к несправедливости уже в отношении других людей. Вот и приходится склонять голову, признавать свою вину. Тяжело, в общем, приходится. Но кроме самого себя, винить тут больше некого.
- Не считаете, что вулканический выброс эмоций у вас в какой-то степени спровоцировало низкое место «Динамо» в таблице чемпионата России, затянувшийся кризис игры, организационные неурядицы в клубе?
- Можно было бы, конечно, слукавить, сослаться на динамовские проблемы, но это выглядело бы самообманом. Нечто подобное случилось ведь со мной и три года назад в благополучном «Локомотиве». Я привык отвечать за свои поступки. Мог бы сейчас, прося о снисхождении, повторять: больше не буду. Но, наверное, вспышки необузданного гнева заложены в моем характере, и никуда мне от этого не деться. Понятно, что надо их гасить, избегать, да не всегда получается.
- Что вас больше всего угнетает в происшедшем?
- Трудно выделить что-то одно. Но то, что я сильно подвел Юрия Павловича Семина, много сделавшего для того, чтобы я состоялся как футболист, вратарь сборной, - это однозначно. Он такого совершенно не заслуживает. Придется работать вдвое, втрое больше, чтобы заслужить прощение, вернуть его доверие.
- Как отреагировала на инцидент Инга Овчинникова?
- Как верная жена, самый близкий человек. Пожалела, сказала: «Очень жаль, что так получилось. Теперь дисквалифицируют, как же ты будешь без своего любимого футбола?»
- Какое наказание вы понесли в клубе?
- Меня оштрафовали на о-очень большую сумму, отобрали капитанскую повязку. Но самым страшным наказанием было собрание команды, видеть и слышать ребят, которые считали меня авторитетом, способным сплотить коллектив, своим опытом помочь ему встать на ноги. Но никуда не денешься, надо восстанавливать репутацию и в их глазах.
- То есть у вас не появилось желания закончить с большим футболом?
- Нет. Нервные срывы случались у многих и не служили поводом повесить бутсы на гвоздь. По игре не вижу предпосылок к окончанию карьеры, еще поиграю, какой бы продолжительности дисквалификацию мне ни присудили. Но случившееся - очень серьезный урок для меня на будущее.
- Если бы вы были членом контрольно-дисциплинарного комитета, как бы расценили поведение футболиста Овчинникова?
- Как безобразное, но в то же время учел бы, что это был нервный срыв, открытый, без какой-либо подлости, что перехлест эмоций - явление в футболе не редкое. Два года назад, например, в Раменском «Сатурн» с ЦСКА устроили откровенное побоище: в течение нескольких минут на поле игроки откровенно дубасили друг друга.
- Но дисквалификация участников того побоища не превысила, кажется, пяти матчей?
- Определять срок дисквалификации - прерогатива членов КДК. Надеюсь на справедливый приговор.
- Чем намерены заниматься в период вынужденного простоя?
- Тренироваться вместе с командой, поддерживать форму, присутствовать в коллективе во время матчей. Если предложат сыграть за дубль, сыграю и за дубль.
