Главный тренер «Спартака» Владимир Федотов создает команду своей мечты. Первый очевидный успех – спартаковцы вернулись в Лигу чемпионов и обрели свою игру
– Владимир Григорьевич, говорят, что с вашим приходом в «Спартак» тренировки стали разнообразнее и интереснее…
– Давать много игровых упражнений, связанных с тактикой, с отработкой паса – это вообще один из моих принципов. Такой подход, считаю, позволяет решить сразу две задачи. С одной стороны, игрок начинает правильно действовать тактически, с другой – растет его физическая и техническая подготовка. Такие упражнения – как гаммы для пианиста. К тому же для «Спартака» всегда был характерен разумный футбол. Отказываться от этого ни в коем случае нельзя. Мы же играем для зрителя.
– Как относитесь к возвращению в «Спартак» Станислава Черчесова?
– Только положительно. Нужно поддерживать традиции «Спартака». Ведь они очень мощные. Это воспитательный процесс. Он важен. Хотя сегодня у нас много иностранцев, игроки должны знать, в какой команде они играют и кто принес славу «Спартаку».
– Черчесов, как спортивный директор, имеет право вмешиваться в вашу работу?
– Стас отвечает за очень важный и широкий круг вопросов, связанных и с селекцией, и с нашей детской школой. Он полноправный участник тренировочного процесса. Во всем, что касается техники, тактики, мы всегда можем посоветоваться. У Черчесова огромный опыт как российского, так и зарубежного футбола. Считаю, что руководители клуба обязательно должны быть в курсе того, что происходит в команде, – как расходуются деньги, как работают люди, какова обстановка в целом. Если бы в «Спартаке» все обстояло именно так, никогда не случилась бы известная ситуация с Аленичевым и Старковым.
– Говорят, что когда в «Спартак» брали Аленичева, кто-то из тренеров предупреждал, что Дмитрию надо обязательно дать возможность играть. Иначе это – бомба...
– Совершенно верно. От гнилого яблока заражаются все остальные. Когда футболист высокого уровня не имеет возможности играть, это, хочешь не хочешь, разлагает всю команду. И никуда от этого не денешься. Почему-то принято считать, что если игрок получает большие деньги, то ему все равно, выходит он на поле или нет. Это не так. Если футболист не обладает самолюбием, он вообще не футболист. А если обладает, значит, не будет терпеть, сидя в запасе.
– Основной претензией Аленичева, да и болельщиков к Старкову было то, что он не спартаковский тренер. На ваш взгляд, команда уже возвращается к своим истокам?
– Многое изменилось. «Спартак» играет уже по-другому. Мяч больше находится внизу. В середине поля стали быстро играть в пас. Фланги заработали. Нельзя не использовать игроков с такой скоростью, как у Быстрова, Квинси. Многое изменилось. Но и работы еще много.
– Когда вы принимали «Спартак», были слышны голоса, что футболисты вас воспринимают не как тренера, а как друга. Для вас это действительно проблема?
– Это немножко надуманно. У меня нормальные профессиональные отношения с игроками. Ведь отношения игрока с тренером строятся на футбольной основе. На понимании футбола. Мне с командой легко. А ребятам, надеюсь, легко со мной.
– При Старкове в «Спартаке» существовал тренерский совет, в который входили ведущие игроки и действующие ветераны команды. Этот совет существует?
– Мы обсуждаем игру с футболистами на равных: в аудитории все вместе или в частном порядке. Состав на игру определяет главный тренер без лишних консультаций.
– Говорят, вам все-таки ближе индивидуальный подход к футболистам?
– Так проще. Коллектив в «Спартаке» интернациональный, есть языковой барьер. Переводчиков не напасешься, чтобы в аудитории информация от тренеров дошла до каждого игрока. При тесном контакте есть шанс достучаться до каждого.
– Слышал, что раньше вы любили при общении с футболистами цитировать великого Анатолия Тарасова….
– Сейчас нет. Практиковал «наглядную агитацию» года три назад, когда русскоязычных игроков в «Спартаке» было больше. Повесишь в холле базы листок с изречениями – ребята читают, на ус наматывают. Но иностранцы поучительные цитаты Тарасова вряд ли воспримут в полной мере.
– В этом сезоне «Спартак» постоянно страдает от судейских ошибок…
– Говорить на эту тему устал. Пора все эти мысли выбросить из головы и думать непосредственно о футболе. Но забывать, например, о томском матче и безобразной работе арбитра Кулалаева все равно нельзя. С подобными вещами надо разбираться самым тщательным образом.
– То, что делом Павла Кулалаева занялся УБЭП, результат шагов руководства «Спартака»?
– По этому поводу сказать ничего не могу. Это не мои вопросы, я в них не вмешиваюсь.
– Гендиректор «Спартака» Сергей Шавло не раз заявлял, что в идеале для еврокубкового графика необходимо иметь два состава. Вы согласны с ним?
– Согласен. Но надо признаться, что двух равноценных составов у нас, конечно же, нет. В то же время в некоторых линиях перебор. Оптимальное количество игроков всегда было палкой о двух концах. Бывает, что люди, казалось бы, давно прижившиеся, начинают проигрывать конкуренцию и уже не отвечают уровню своей команды. От них приходится отказываться ради костяка. В «Спартаке» так тоже бывает.
– Уже не первый год не идут дела у аргентинца Кавенаги. Тем не менее вы продолжаете делать на него ставку…
– Я вспоминаю одну китайскую мудрость: «Нет разницы, какого цвета кошка – черного или белого. Главное, чтобы ловила мышей». Пусть у Кавенаги есть недочеты, но в способности «ловить мышей» ему не откажешь. Однако Кавенаги постоянно что-то мешает поймать большой улов. Он уже два года в команде, но по-прежнему не обрел психологической уверенности, которая так необходима форварду-охотнику.
– Вы сказали, что Кавенаги постоянно что-то мешает. Но многие считают, что за такие огромные деньги, которые он получает в «Спартаке», Кавенаги просто обязан много забивать…
– Я вырос в команде ЦСКА и много лет выступал за армейский клуб. Много талантливых ребят проходило через ЦСКА. Их призывали на службу, и они повиновались. Бывало, призывали даже игроков уровня сборной СССР! Так вот, в большинстве своем они не раскрылись, потому что не смогли принять в свое сердце ЦСКА. Для хорошего игрока, поверьте, не деньги на первом месте. Футболист и так самодостаточен. Чтобы талант раскрылся, его обладатель должен искренне верить: «Это моя команда! Это мой болельщик!» А если раздвоения гложут, то пиши пропало. Возможно, Кавенаги в течение длительного времени посещали мысли: «Это не моя команда», «здесь у меня не складывается», «надо искать другие варианты». Так или иначе, мысли о безысходности посещали его или навязывались кем-то со стороны. Вывести человека из такого состояния очень сложно. Я сделал все, чтобы это получилось. И, кажется, с пользой. Мы еще обязательно поборемся за успехи Кавенаги.
– Владимир Григорьевич, за свою жизнь вам посчастливилось играть, работать, да и просто общаться со многими великими людьми. Кто из них оказал на вас наибольшее влияние?
– Я прожил большую жизнь. И случилось так, что с самого детства рос среди великих людей. Отец брал меня на летние сборы в Сухуми, когда мне было всего пять лет. Казалось бы, что я мог воспринимать в таком возрасте? Но многое до сих пор помню очень хорошо. Например, как отец проводил тренировки. А вот как он играл, не помню. Никогда не забуду, как Борис Андреевич Аркадьев брал меня в горы смотреть на закат. Он был очень неплохим художником и учил меня обращать внимание на то, как меняется цвет листвы на закате – от абсолютной яркости красок до полной темноты. Постоянно рассказывал мне какие-то истории. Именно тогда я стал понимать, что у всех по-настоящему талантливых людей фантастическая энергетика, которая заражает тех, кто рядом. Даже когда я просто заходил в раздевалку, где игроки перед тренировкой шнуровали бутсы, меня тотчас же обуревало желание самому взять мяч и играть в футбол. Когда уже вырос и сам начал тренировать, постоянно вел дневники – меня приучили к этому Бесков и Тарасов. Два совершенно разных, но равно замечательных человека, личности, которые тоже очень сильно повлияли на мою судьбу. В том, что касалось тренировок, у них было очень много общего. Тарасов, помню, постоянно заставлял меня самостоятельно составлять тренировочные планы. И первый вариант даже не читал, рвал все записи в мелкие клочки, а меня отправлял думать. А с Бесковым мы как-то гуляли, когда он уже перестал тренировать, и я спросил: «Дед, скажи мне, что вообще в тренерской работе главное?» Он ответил: «Подобрать и расставить».
– Недавно сборная России одержала первую победу под руководством голландского специалиста Гуса Хиддинка. Как вы относитесь к тому, что иностранец возглавил главную команду нашей страны?
– Вполне нормально. Это тренер очень высокого класса, поэтому ничего плохого в его приглашении не вижу. Единственное, в нашей тренерской работе важен язык. Все построено на этом. Поэтому здесь у Хиддинка будут сложности. И как он с ними справится, зависит только от него. А то, что Гус классный тренер, даже не обсуждается.
– Как вы думаете, почему в такой огромной стране, как Россия, которая к тому же имеет свои победные футбольные традиции, не нашелся человек, способный тренировать сборную страны?
– Главная беда нашего футбола в том, что, когда началась перестройка, людям стало не до спорта вообще. До сих пор уверен, если бы те тренеры, в окружении которых я рос, работали на Западе, они по тем временам однозначно были бы лучшими. Потому что у нас была одна из лучших тренерских школ в мире. И спортивная наука была одной из лучших. На спорт работали целые институты. А какие семинары проводились! Вся специальная литература, которая издавалась на Западе, немедленно переводилась на русский язык и доводилась до тренеров. Если бы в те времена разрешили хотя бы немножко разбавить отечественный футбол иностранцами, наш чемпионат был бы сильнейшим в Европе. А потом люди стали думать только о том, чтобы заработать деньги. С этого и началась деградация наших тренерских кадров, да и всего отечественного футбола в целом.
– В одном своем интервью вы сказали, что всегда мечтали быть главным тренером «Спартака». Не жалеете, что эту мечту сумели реализовать только сейчас?
– Всему свое время. К тому же я верю в судьбу. Отец в свое время играл в «Металлурге», причем настолько ярко, что Николай Петрович Старостин целый год авансом платил ему деньги – хотел, чтобы он перешел в «Спартак». Но так случилось, что противостояние с армией «Спартак» проиграл: отца призвали в ЦСКА. Похожая ситуация была и у меня. Моим тренером в футбольной школе молодежи был Николай Тимофеевич Дементьев. Потом он стал вторым тренером у Симоняна в «Спартаке». Я в то время играл у Бескова и тоже собирался перейти в «Спартак». Более того, у меня даже приняли заявление. Но в один из дней вдруг раздался звонок Константина Ивановича, он попросил меня приехать к нему домой и сказал, что принял ЦСКА и что я, как сын Григория Федотова, просто не имею права играть в каком-то другом клубе. Кстати, и Романцев взял меня не сразу – довольно долго «обкатывал». Официально я начал работать в «Спартаке» в 2002 году. И сразу понял, что это мое. Хотя видите, как непросто все складывалось целых четыре года. С другой стороны, я не сетую. Может быть, моих знаний было просто недостаточно, чтобы возглавить команду раньше. И приобретение этих знаний исподволь способствовало тому, что сейчас мне не так сложно.
– А вам хотелось бы поработать с национальной сборной?
– Мне сейчас так сильно хочется работать в «Спартаке», что никаких других желаний просто нет.
[B]Владимир Григорьевич Федотов[/B] родился 18 января 1943 года в Москве. В 1960–1975 гг. играл за ЦСКА на позициях нападающего и полузащитника. Чемпион СССР 1970 года, бронзовый призер 1964 и 1965 гг. В чемпионатах СССР Федотов сыграл 382 матча, забил 92 гола. В зачет символического клуба своего отца Григория Федотова забил 105 голов. В 1970–1974 гг. выступал за сборную СССР (22 матча, 4 гола). Лучший бомбардир чемпионата СССР 1964 года (16 голов).
