Вспоминая Виктора Колотова...

Не удивительно, что, с кем бы я ни заговорил о «заслуженном-перезаслуженном» Викторе Колотове, вспоминают о его профессионализме. Очевидно, он брал пример с литературного Штирлица, у которого, как известно, характер был исключительно «нордический», ни в чем не допускающий мелочей!.. Те же, кто сталкивался с «Михалычем» на футбольном поле, помнят, как даже в любительских играх в каком-нибудь «трампарке» он не позволял себе расслабляться. И, глядя на него, «слесаря» изо всех сил старались соответствовать…

Ежегодно, 3-го января, друзья Виктора Михайловича собираются на Лесном кладбище почтить память великого футболиста и настоящего человека… Прошло одиннадцать лет с того морозного дня, когда, вернувшись со своей последней охоты… Все дальше уходят от нас те, кто по кирпичику, день за днем, выстраивал здание украинского футбола, без кого все труднее удерживать «на плаву» народную игру, «стараниями» различных доброхотов превратившуюся в нечто среднее между шароварным шоу-бизнесом и позабытым ипподромным криминалом…

Мы придем сюда и через погода, третьего июля, отмечать Витин день рождения… Ему будет шестьдесят два…

Можно много говорить о том, что и киевскому «Динамо», капитаном которого он был, и украинскому футболу, в целом, очень не хватает именно таких профессионалов и патриотов – все наши беды от того, что «прервалась связь времен»…

На недавнем турнире памяти Виктора Колотова, который регулярно проводят его друзья – ветераны «Динамо» (иллюстрированный отчет будет опубликован позже), о заслугах Виктора Михайловича перед футболом было сказано немало. Еще красочнее футбольные побратимы вспоминали о различных «нестандартных» ситуациях без чего «игры мужчин на свежем воздухе» немыслимы…

Приведу лишь несколько из них…

Юрий Трушковский:

– О Михалыче я могу рассказывать сутками, так как несколько лет мне посчастливилось работать с ним бок о бок, вернее, наверное, – плечом к плечу: и водителем, и охранником, и администратором, и... Да мало ли какие функции может возложить на себя человек, если хочет быть полезным все двадцать четыре часа в сутки... Попросил бы он меня заняться физподготовкой с ребятами – я бы и от этого не отказался. Учитывая мое хоккейное прошлое, с удовольствием бы гонял их, как «сидоровых коз»...

Все, кто помнит Колотова на тренерской скамейке, обращали внимание, как много он курит: очевидно, именно таким образом пытался скрывать волнение – на людях Виктор Михайлович был очень скуп в проявлении чувств, скрывал их...

Но я помню один случай, когда он отказался от перекура. Это было что-то из ряда вон выходящее... Не удивительно, что произошел этот необычный случай на охоте. В тот раз мы поехали в Сухолучье, в заповедник – «закрывали утку»... Дело было поздней осенью, и под бережком уже поблескивал тоненький ледок...

Буквально с первого поворота в плавнях вылетаем – на воде сидит утка… Витя стреляет и «добывает дичь…» Мы сразу вошли в азарт, начали палить – вокруг поднялись утки… Оказывается, мы там были не одни… И хоть такой вид охоты, «с подрыва, на моторе» – запрещен, однако удержаться было невозможно. Вторая, третья, четвертая утка… Стволы раскалились… Где-то на седьмой я говорю Михалычу: «Давай перекурим…» «Какой покурим: обычно, я стоя на земле, в утку попасть не могу, а тут, в кои веки, с лодки попадаю!.. Пока есть патроны, будем стрелять… Даром что ли ехали на охоту!..»

Он ведь ко всему относился всерьез, и, если за что-то брался, то обязательно хотел победить: то ли в футболе, то ли в теннисе, то ли в преферансе… Во всем был профи.

Когда мы вернулись, в домике уже было тепло: во всю гудел камин и народ готовился к обеду... Смотрим, егерь чистит сазана, большущего килограмма на три с лишним. Удивились, как это можно в ноябре поймать сазана? «А он играется: если делаешь проводку над чистым дном, он давит сверху твою блесну… Вот и попался – снизу жабрами накололся на крючок…»

Переглянулись мы и, видя, что на столе еще не все готово, отпросились на полчаса сгонять в устье Тетерева… Взяли маленькую лодку, осенние спининги у нас были с собой, и помчались. Мы рассчитывали на щуку или любого другого хищника. Устроил бы нас и судак… Приехали в устье, нашли яму, и после нескольких проводок у Михалыча берет сом… За ним второй – килограмма на четыре. Через минут двадцать Михалыч взял сазана…

Когда минут через сорок мы вернулись, уже «разогретая» компания вскочила из-за стола – начали хватать у нас сомов, фотографироваться – каждый хотел запечатлеться для истории… Да еще и рядом с Колотовым!

* * *

Когда Колотову приходилось беседовать с людьми, которые приглашали его на работу – хозяевами клуба, местными руководителям, спортивными функционерами – главным его требованием было именно профессиональное отношение к делу. «Имена и фамилии родственников в футбол не играют!.. Каждый игрок должен делом доказывать право на место в составе».

Был когда-то в нашем футболе такой себе, немаленький, к сожалению, руководитель, который, как я думаю, в дальнейшем сыграл свою негативную роль в Витиной судьбе… Его сын неплохо играл в футбол. И даже числился среди кандидатов в олимпийскую сборную… Вызывался на сборы, но по каким-то критериям «в основу» не попадал…

Каждую неделю мы выезжали просматривать игроков, которые попадали на заметку Виктору Михайловичу… В тот раз мы посетили Полтаву. С нами в машину напросился и этот «папа», который, кажется, был на матче инспектором… Не успели мы отъехать подальше, как озабоченный неуспехами своего сына отец начал донимать Колотова вопросами… И чуть ли не давать советы! «Вы делаете ошибку – мой сын хорошо играет, на него уже обращают внимание серьезные клубы…».

Эти советы-указания продолжались долго: наверное, потому, что Михалыч ни разу его не перебил… А у него было железное правило – не вступать в дискуссию с человеком, мнение которого он профессиональным не считал… А этот «товарищ», не слыша возражений, чуть ли не за рубашку хватать начал: приглядись да приглядись к сыну…

Кончилось тем, что Колотов не выдержал: «Юра, останови машину!» Ну, думаю, сейчас будет сцена – может высадить… Я вырулил на обочину и остановился. Пару минут мы молча сидели… Взволнованный «начальник» не знал, что и думать… «Поехали» – сказал Михалыч, и до самого Киева никто не проронил ни слова…

* * *

И еще о Витином профессионализме... Помню, сколько ему приходилось бороться за Канчельскиса, которого врачи не хотели допускать к играм, настаивая на его низкой функциональной готовности и слабом здоровьи... И, поверив врачам, Лобановский с легкостью отпустил Канчельскиса в «Шахтер». А ведь Витя настаивал обратить внимание на характер Андрея!.. И что же – в дальнейшем Канчельскис не только прочно обосновался в сборной России, а потом и в «МЮ» – а это кое что значит... И это со слабеньким-то здоровьем!..

Василий Токаревский

– С Витей мы впервые встретились году так в 78-79 – я тогда играл в первенстве города за «Днепр»... Но футбол тут ни при чем: главное, я был знаком с Таней Трошкиной и двумя Ленами, которые впоследствии стали Матвиенко и Колотовой... А в 82-м нас, бывших военнослужащих, которые «на город» играли за различные команды, собрали вместе в клубной команде «Динамо». Конкуренция за место в составе была сумасшедшая: на игры одновременно могли приехать и Онищенко с Семеновым, и Мирошин с Назаровым, и Дамин... Часто за нас играли свободные от игры дублеры... И вот однажды, когда мы играли на Станкозаводе, наш тренер – Сергей Александрович Сопин – говорит: «Сегодня подъедет Михалыч!»…

Заходит Витя в раздевалку и первые его слова: «Попадаю я сегодня в состав?» Это сразу же подкупало, потому что, обычно, «великие» никогда о подобном не спрашивали, а сразу же, без лишних слов, одевались и выходили на поле... Хотя их, по-моему, не очень интересовало, будут они сегодня играть или нет: желающих всегда хватало...

Вот тогда наше «шапочное» знакомство постепенно перешло в дружбу: помогли и шахматы, и карты, которые мы оба очень любили. Потом я стал крестным отцом его Женьки... И хотя наши «баталии» зачастую перерастали даже во «всенощную» и никто не хотел уступать, я заметил, что Витя во время игровых «дискуссий» ни разу не сделал ни малейшей попытки обидеть соперника: он не умел этого делать, не был этому «обучен»... Хотя всегда старался победить, и это ему практически всегда удавалось: редко я помню, чтобы Витя в каком-то спортивном состязании, будь то футбол, рыбалка, биллиард, теннис, шахматы, карты, а потом и охота – уступал... Будучи предельно принципиальным в своих поступках, он, тем не менее, не умел обвинить даже человека непорядочного, сказать тому обидные слова – просто своим дальнейшим поведением показывал, что его пребывание здесь нежелательно.

Эта его поразительная талантливость моментально делала его своим в любой компании. Плюс потрясающая честность и открытость! Помню, я часто упрашивал его спрятать карты, так как соперник подсматривает: Витя играл в открытую... Он никогда не верил, что с ним могут поступить нечестно, подло... Эта его порядочность покоряла.

Однако в Исландии «молодежка», которой он так много себя отдавал, вдруг неожиданно безвольно проиграла, подписав своему тренеру «увольнительную»!.. Витя просто не мог поверить, что с ним могли так подло поступить... А мы, в свою очередь, не верили, что федерация сможет его уволить! Но что до этого чиновникам, для которых главное – сиюминутный результат!.. С ним никто даже и не побеседовал: поторопились назначить на ничего не значащую игру с Россией нового тренера, но и Онищенко так ничего и не сумел добиться с «молодежкой»... А ведь именно из витиной команды перешли в национальную сборную Воробей, Тимощук и Зубов...

Охотничий клуб «Парадокс» был создан в 94-м, и Витя оказался в нашей компании очень быстро, так как он в то время работал в «Борисфене» с Юрой Трушковским, который был одним из соучредителей... Все знают, каким страстным и удачливым рыболовом был Михалыч – на охоте он был таким же. Хотя очень часто умышленно «амнистировал» зверя, пораженный его динамичной привлекательностью... «Добытчиком» Колотов никогда не был – по дороге домой раздавая мясо знакомым и соседям. Как, впрочем, и рыбу... Думаю, охота была ему необходима для душевной разрядки... Стрелял он хорошо и часто после охоты побеждал в «стрельбе по шапке»... А в последнем своем охотничьем сезоне Витя был даже признан «королем охоты», взяв наибольший трофей.

В какое бы охотничье хозяйство мы ни приезжали, несмотря на обилие «генералов», именно к Вите было приковано внимание егерей и загонщиков... Футбол ведь у нас любят все поголовно, и каждого интересовало мнение такого авторитетного специалиста... Многих, правда, интересовали околофутбольные сплетни, но Витя никогда в обсуждении этого предмета не участвовал: мягко уходил от ответа...

У нас сложилась традиция: раз в год, в начале декабря, привозить в Кролевец кого-нибудь из известных футболистов – там бывали и Веремеев с Трошкиным, и Андрюша Баль... А после охоты частенько устраивали футбольные матчи, в которых «звездам» часто доставалось. Надо было видеть, как отдавался этой «народной» игре Витя!

Когда происходило распределение номеров, он неизменно просился в загон: то ли не хотел лишний раз стрелять в зверя, то ли просто не хотел отказываться от черновой работы... «А вдруг промахнусь!» – шутил... – Я лучше уж выгоню на вас, а вы там стреляйте, как хотите...».

Все мы заметили внимание, как на последней охоте, выйдя из машины, в которой все оживленно обсуждали, почему прямо из-под носа убежал крупный заяц, Витя, прислонившись к дереву, долго рассматривал раскинувшееся перед ним поле... «Какая красота!» – сказал... А ведь обыкновенное было поле – засыпанное снегом, с редкими перелесками, подсвеченными заходящим солнцем... Наверное, прощался.

Николай Войтович

– Последняя охота у меня до сих пор не идет из головы… Так уж повелось, что каждый год, второго января мы выезжаем «на зайчика» и там отмечаем день рождения нашего друга Николая Васильевича Шадуры. Все трофеи, как правило, идут на праздничный стол – 13 января... На этот раз, после того, как Витя попал сначала в октябрьскую больницу, а потом в «Жовтень», мы решили его с собой не брать. 27-го декабря мы всей компанией навестили его в «Жовтне» – Витя был весел, выглядел отлично... На следующий день он отметил свою «серебряную» свадьбу, 29-го – встречался с ветеранами-динамовцами, 31-го – отмечал Новый год у тещи на Лесном массиве... Но хочу подчеркнуть, что ни на одном из этих мероприятий в «тостировании» Витя участия не принимал. Его здоровье явно шло на поправку!..

Второго января Юра собрал нас всех в автомобиль и повез на Печерск: думали Витю поздравить с Новым годом... Подъехали к дому, и тут… выходит Михалыч с ружьем и собакой – немая сцена... «Не ждали?..» Вы ж понимаете – отговорить его было невозможно.

Приехали в хозяйство под Кагарлыком: выгрузились, и строго-настрого наказали Вите от машины не отходить... «Вы что, меня за инвалида держите!» – возмутился он... В первом же загоне, отойдя совсем недалеко, отстреляли несколько зайцев и сфотографировались все вместе: Шелковский, Шадура, Юрин сын Костя, Витя со своей собакой... Потом поехали дальше и, оставив Витю возле машины, начали второй загон: охота была тяжелая – глубокий снег. К часу дня мы так устали, что не успевали перекрывать...

На Витю выскочил заяц, но он, видно, занятый своими мыслями, промазал... А заяц был здоровенный!.. Поехали дальше, но джипы в снегу застряли и мы начали их вытаскивать: Витю от работы отстранили...

Когда после всего мы сели в машине перекусить, Витя, очевидно, чтобы себя не провоцировать застольем, вышел из машины и отошел к границе поля и посадки... Стоял там минут сорок... Наконец вернулся... «Чего ты там стоял?» – спрашиваю. «Эх, ребята, какая красота – не мог насмотреться!..» Потом были поздравления именинника, тосты, и наш доктор вдруг решил проявить заботу о Витином здоровьи... «Да я здоровее вас всех!» – обиделся Михалыч и выбрался из машины...

Вернувшись в город, первым делом доставили на Печерск Витю и долго шумно прощались у подъезда: расцеловались и, договорившись встретиться 13-го, разъехались по домам... А на следующий день, вечером, позвонил Юра... И начались похоронные хлопоты...