50 лет победы. Вячеслав Соловьев: "У нас была хорошая футбольная жизнь!.."

Предлагаем вашему вниманию очередной материал известного украинского журналиста Максима Максимова, посвященный 50-летию первой победы киевского «Динамо» в чемпионате СССР.

К сожалению, я не успел взять интервью у этого легендарного человека: в те славные годы, когда Вячеслав Дмитриевич тренировал «Динамо», я даже представить себе не мог, что когда-нибудь смогу решиться подойти со своими наивными вопросами к человеку его масштаба... Потом, позже, когда мой «жизненный опыт» наконец-то позволял это сделать, Соловьев в Киеве уже не работал, а угнаться за ним на его футбольных маршрутах было просто невозможно...

Спасибо моему приятелю Алексею Кузнецову, московскому журналисту и писателю, пустившему меня в свой архив – там я и отыскал его давнее интервью с Соловьевым. Мы сообща слегка поработали над текстом: отряхнули архивную паутину, «подновили», несколько иначе выстроили сюжет – думаю, великий тренер теперь будет еще ближе и его современникам, и сегодняшним болельщикам. Пусть некоторые взгляды Вячеслава Дмитриевича, не всегда совпадают с нашими, надеюсь, для читателей так будет даже интереснее...

Досье

СОЛОВЬЕВ Вячеслав Дмитриевич родился 14 января 1925, на ж.д. станции Вешняки, Ухтомской волости, Московского уезда, Московской губернии, РСФСР, СССР.

Нападающий и полузащитник. Мастер спорта, заслуженный тренер РСФСР, УССР, Узбекской ССР. Выступал за команды ГЦОЛИФКа (СКИФ) – 1943, «Локомотива» (М) – 1944, ЦДКА – 1945-52, гор. Калинина – 1952, МВО – март-май 1953, «Торпедо» (М) – июнь 1953-54. Сыграл 142 матча, забил 39 голов в чемпионатах СССР.

Чемпион СССР 1946, 1947, 1948, 1950, 1951; 2-й призер чемпионата – 1949; 3-й призер – 1953. Обладатель Кубка СССР 1948 и 1951 гг. В «списке 33-х лучших» – 1 раз (№1).

Отлично физически подготовленный, техничный, маневренный, выделялся хорошим пониманием игры, инициативностью, умелым взаимодействием с партнерами. Одинаково уверенно играл в нападении и полузащите, мог найти острое продолжение в атаке, обладал сильным ударом.

Старший тренер «Крыльев Советов» (Куйбышев) – сентябрь 1954-57, «Динамо» (Киев) – 1959-62, ЦСКА – 1963-64, «Динамо» (Москва) – 1965-66, 1980-июнь 83-го, «Динамо» (Тбилиси) – 1967-68, «Динамо» (Ленинград) – 1969-71, «Пахтакора» (Ташкент) – 1972-75, «Нефтчи» (Баку) – 1977-79, январь-май 1985, «Таврии» (Симферополь) –1987-88. Тренер-консультант клубных команд в Китае – 1959 (по май), «Памира» (Душанбе) – 1989-90, «Алги» (Фрунзе) – 1991-92, ЦСКА (Ташкент) – 1992-93.

Под его руководством «Динамо» (К) в 1961 году впервые в истории советского футбола стало «немосковским» чемпионом страны, в 1960 – завоевано «серебро», «Динамо» (Тбл) в 1967 было третьим призером. «Крылышки» выиграли в 56-м зональный турнир в классе «Б» и вышли в класс «А», «Пахтакор» в 72-м стал победителем турнира в первой лиге и вышел в высшую. Кстати, в Ташкенте ему помогал капитан киевского «Динамо» Виктор Каневский, получивший вместе с Соловьевым, звание заслуженного тренера УзССР. Потом пути их разошлись: Каневский отправился в Днепропетровск, где принял у Лобановского «Днепр», а Вячеслав Дмитриевич – в Москву. Но слава «пожарника» не давала ему возможности сидеть в кабинете: в 1987-м симферопольская «Таврия» выиграла зональный турнир во второй лиге и вышла в первую!..

Гостренер – 1958, 1983-84. В 1962-64 – тренер олимпийской сборной СССР, 1978-80 – зам.начальника Управления футболом Спорткомитета СССР, в конце 1985-86 – директором ЭШВСМ.

Кавалер ордена «Знак Почета» (1957).

Ушел из жизни Вячеслав Дмитриевич 7 сентября 1996 г. (Москва).

Армейская школа

Послужной список у этого великолепного футболиста и тренера – дай Бог каждому! Не человек – легенда!.. Вообще-то легенды в футболе, а, соответственно, и люди, творящие эти легенды, встречаются часто. Но легенда легенде – рознь. Причастность того или иного человека к легенде часто бывает «разовая» – когда запоминается команда, игрок, а то и просто один яркий матч... Редко кому удается стать соавтором нескольких футбольных легенд. Но такие люди есть и один из них – Вячеслав Дмитриевич Соловьев, принимавший участие в создании сразу трех замечательных футбольных ансамблей. Пятикратный чемпион СССР в составе знаменитой «команды лейтенантов» – аркадьевского ЦДКА. Тренер, с которого началась чемпионская слава киевского «Динамо», нарушившего многолетнюю монополию московских клубов. Наконец, Соловьев стал создателем одной из самых красивых и печальных легенд советского футбола – ташкентского «Пахтакора», чей взлет прервала нелепая авиационная катастрофа... Иному сполна хватило бы даже одной из таких команд, чтобы стать частью нашей футбольной истории!..

– Вячеслав Дмитриевич, когда вы пришли в армейский футбол?

– В самом конце 1944-го. Назывались мы тогда «Футбольно-хоккейная команда ЦДКА», и все игроки вполне профессионально владели клюшкой для «русского» хоккея. Играли и летом, и зимой... Никаких сложностей не было. Потом хоккей у нас стал «канадским» и коллектив разделился на футбольный и хоккейный.

– В справочниках пишут, что в футболе вы были нападающим и полузащитником...

– Полузащитником заиграл в 1947 году. Такие перестановки у нас были нередкостью: класс игры команды ведь заключается в том, как были поставлены связи между игроками. Бывает отдельно игрок хорош, один, но не в связке. А у нас все чувствовали друг друга и мяч отдавали тому, кому надо было. Наигрывались такие связи на тренировках. Борис Андреевич Аркадьев был интеллигентнейший человек и понимал, что взаимоотношения между игроками на поле и вне его дополняют друг друга. А полет мяча – лишь материальное воплощение человеческих отношений. Вот и весь секрет!..

– А как удавалось интеллигентнейшему и мягкому Аркадьеву удерживать «в узде» своих «лейтенантов»?..

– Наверное, этому способствовала огромнейшая конкуренция: от игры к игре состав практически не менялся – только травма могла кого-нибудь «вышибить из седла»... Попасть в «основу» было крайне тяжело, и поэтому на тренировках все старались изо всех сил. И ждали случая доказать свою силу и право играть...

Конкуренция – двигатель футбола

– Неужели ждали травмы товарища? А на отношения между игроками это не влияло?

– Никогда. В команду я попал в 1944 году, а в основной состав – лишь в 1946. Правда, до этого подпускали понемногу. А потом сломались Бобров с Федотовым и я поиграл в нападении...

– Выходит, конкуренция помогала?

– Конечно. Хотя наш футбол считался любительским, мы были профессионалами. Коллектив был монолитный, дружный, и все понимали, что до игры нельзя ничего себе позволять, потому что на поле будет трудно, и не тебе одному, а всем. На тренировках Володю Демина, который, случалось, загуливал, ребята сами гоняли – он четыре шерстяные майки надевал, и работал, и к игре был готов...

Мы тренировались один раз в день – но больше, чем тренируются сегодня. И такой был режим, что после тренировки я приходил в душ, садился и сидел... Прямо в форме. Отмокал. Потом майку снимал, потом бутсы – и все под душем. Причем тренировались мы в Сокольниках, а от метро и обратно ходили пешком...

– Вы ведь играли «под» Бобровым, левым хавбеком, не было ли это наигранной связкой?

– Трудно это назвать связкой, потому что Бобров играл индивидуально. Но он здорово чувствовал позицию: выходил туда, где его никто не ждал. Однакао и партнеров чувствовал очень хорошо... Он еще до моего удара уже шел на ворота – на добивание. А потом все гадали: как же Сева там, в самом нужном месте, оказался?

– Аркадьев поощрял такие интуитивные поступки?

– Конечно. Он не был диктатором. Он не был тренером-командиром, а тренером-отцом... Мы всегда его спрашивали обо всем, и он к нам относился очень доверительно, всегда все рассказывал, и не только о футболе. И атмосфера в команде была очень хорошая: жили-то мы на сборах, на Ленинских горах, по месяцу, по два – семейная была обстановка. И коллектив был – не сравнить с сегодняшними. Сейчас игроки более оторваны друг от друга. Мы же были вместе и до, и после игры... Ребята все были очень здоровые и крепкие, и никто не думал ни о чем другом, как о том, чтобы попасть в состав и играть. С такими игроками Аркадьеву и «держать» особенно никого не надо было. Он для нас был как Бог.

– Вы не записывали за Аркадьевым его тренировки, не вели конспекты?..

– Я не думал, что стану тренером. А записи все же делал – для себя... Аркадьева вообще многие старались копировать – другой же школы не было...

– Разгон вашей команды после Олимпиады 1952 года – одна из самых черных страниц нашей футбольной истории. Как вы это пережили?

– После проигрыша югославам, команда вернулась и начался чемпионат страны: мы сыграли три матча – шли на первом месте. Сидим на Ленинских горах, готовимся к игре с Киевом, ждем автобуса... Вдруг приезжает какой-то зампред и объявляет, что команда снята с соревнований!.. Передали нас в команду города Калинина, потом в МВО, несколько месяцев мы там побыли, а потом уж расформировали вообще все армейские команды... Игроков распределили: человек шесть, и я в том числе, попали в «Торпедо», кого-то – в «Динамо»... Никого, конечно, не спрашивали, кто куда хочет. Мне было 27 лет. А через два года я «повесил бутсы на гвоздь»…

Как становятся тренерами...

– Не чувствуете, что не доиграли?

– В «Торпедо» мне не нравилось, а «своей» команды я не видел. Решил, что пяти чемпионских медалей мне хватит...

– И вы сразу же, в 30 лет, стали тренером?

– В 59-ом году я пришел в Киев, а до этого успел поработать в Куйбышеве, а потом и в Китае. Мне было тогда уже 34 года.

– Как же вам в таком возрасте удалось сразу добиться успеха?

– Сразу не удалось: команда шла в конце таблицы, но от вылета мы спаслись. А в 60-ом мы заняли второе место, на следующий год – первое...

– Тогда впервые немосковская команда стала чемпионом. Наверное, в Киеве вы стали национальным героем?

– Что-то вроде этого: во всяком случае, на улице узнавали... Когда я пришел в «Динамо», в команде происходила смена поколений. И работы было непочатый край: многие молодые игроки тогда выходили на первые роли. Базилевич, Серебряников, Лобановский, Трояновский, Биба, Сабо, Турянчик... Было им по 18-20. Со многими были проблемы, например с Лобановским. Он был совсем мальчишка – длинный такой, рыжий, играл центрфорварда. Когда я появился в команде, стоял даже вопрос о его отчислении как неперспективного. Сначала мне удалось оставить его в команде, потом я его перевел на левый край – помню, ворчал он все, потом притерся, и дело пошло...

– А как он отрабатывал свои знаменитые угловые?

– Работал на тренировках, развивая свой талант – никакого секрета здесь нет.

– Часто бывает так, что тренер приходит в крепкую команду и сразу ломает все, что было...

– И гибнет коллектив. Всегда надо сначала посмотреть, как живет коллектив, чем он живет, во имя чего игроков можно сплотить…

– Киевляне сыгрывались при вас. Было что-то похожее, как шел этот процесс в ЦДКА Аркадьева?

– Трудно сравнивать: тут ведь команда создавалась заново. Ведь все были молодыми, так что приходилось с ними себя вести, по-отцовски –хотя мне было всего 35. И я старался иногда строгости напустить. А у ребят был творческий настрой, хотя и характеры были – «не сахар», особенно у закарпатцев – у Сабо, например. А я всегда старался разъяснить игроку какие-то вещи, не приказать, а убедить его. Да и интересовался не только футболом: интересовался, как в семьях живут – такая жизнь команды мне была знакома еще со времен ЦДКА.

Запад и Восток...

– На Западе тренер по квартирам не ходит и считается, что необходимо заниматься футболом, а все остальное – педагогика... И такой подход к делу считается профессиональным...

– Мне всегда казалось, что тренер – это нечто большее, чем просто спортивный руководитель. У нас тренер был – все!.. За все отвечал. Игроки, едущие за рубеж, сегодня с изумлением говорят, что там порой к тренеру и подойти нельзя, что он живет какой-то своей жизнью, а с игроками встречается лишь на тренировках и в дни матчей. Такая постановка дела, как мне кажется, только вредит футболу. Как можно так играть: дело же коллективное, общее. Да, сегодня профессионалы играют за деньги, как на работу ходят. А футбол – это нечто большее, чем просто вид спорта, правда? Это образ жизни! И в нем жить надо, а не только работать.

– Как вам работалось в Киеве? Ведь опека со стороны властей была, наверное, чувствительная?

– В Киеве была такая хорошая, семейная обстановка, и все нам помогали, все о нас заботились – начиная со Щербицкого, которого болельщики «батей» называли. А мы, хотя и «Динамо» назывались, то есть, ведомственная команда МВД, и все руководство шло только через ЦК – руководство это, надо сказать, было очень хорошее... Мне, наверное, везде везло на хороших людей: и в Киеве, и потом в Ташкенте – помощь Щербицкого и Рашидова была огромная. А если говорить об опеке, как о вмешательстве в дела команды, то ведь человеческие отношения с ребятами у меня были такими, что никакая опека не могла повредить.

– Вы работали в разных командах – можно их как-то сравнить?

– Все игроки в этих командах были фанатиками и тружениками футбола, который был для них всем. Это было прекрасно, хотя именно в этом был и источник будущих проблем у многих игроков. Раньше мы играли и не думали, сколько нам платят. Было бы жилье... А что дальше – не задумывались, и зря. Если ты не имел образования или тренерского таланта – после спорта приходилось плохо. Сегодня игроки – молодцы – думают о старости. Но вот только тогдашние игроки, не обремененные грузом забот о старости, играли удивительно легко. Красиво играли... Сегодня той легкости, фанатизма в игре я, пожалуй, не замечаю: раньше мы старались показать себя не из-за денег, а из-за того, чтобы иметь возможность играть в любимую игру. Сегодня часто желание показать себя на поле связано с возможностью перехода в богатый клуб. И часто в погоне за обеспеченной старостью игрок растрачивает футбольную молодость, не получая от игры и сотой доли того счастья, которое он мог бы получать от нее. Вот беда – как бы совместить и то, и другое...

Я уверен, что наш футбол был одним из лучших в Европе. Наш чемпионат, считайте, был международным. Что ни команда – то своя школа, даже в Москве, не говоря уже о грузинских, украинских, литовских командах. Вот только опыта было маловато, да и психологию бы стоило переменить у некоторых игроков. Мы как-то в Чехословакию приехали – обомлели: ну все другое!.. И это в Чехословакии – в соцстране! А когда играли в Англии или с олимпийской сборной – в Бразилии были: там вообще другой мир...

Футбольная пирамида

– А каковы, по-вашему, главные проблемы сегодняшнего футбола?

– Сегодня в футболе мало настоящих личностей.

– Что надо сделать, чтобы они появились?

– Создать условия. Но еще важнее создать обстановку вокруг футбола. В свое время идешь по Киеву – тебе дорогу уступают! Уважают!.. Сегодня игрокам такое и не снилось. Да их и не видят за стеклами авто!.. Все вокруг футбола должно жить футболом! Оказалось, что тогда у нас был хороший чемпионат и хорошая футбольная жизнь. Может быть, не самый лучший был чемпионат в Европе, но уж в десятку-то он точно входил. Сегодня критерии снизились.

– Кто из ваших учеников, кроме Лобановского, стал тренером?

– Базилевич, Каневский (он мне здорово помогал в «Пахтакоре»), Турянчик, Сабо, Биба, Войнов, Кольцов... В Киеве всегда игроки славились не столько атлетизмом, сколько умной, тонкой, артистичной игрой – одно удовольствие было работать с такими игроками.

– Лобановский что-то использовал из вашего опыта?

– Наверное. Но, кроме меня, он многое перенял у Ошенкова и Маслова... А посмотрите, сколько учеников самого Лобановского связали себя с футболом: Фоменко, Колотов, Мунтян, Блохин, Буряк, Онищенко, Веремеев – вот вам и преемственность поколений...

Виктор Серебряников: «Сначала Соловьев спрятал меня от армии, а потом забрал в «Динамо»…

В 59-м были «советско-болгарские дни»: первая сборная СССР и «молодежка» должны были играть в Софии, а олимпийская – в Москве боролась в отборочном матче. Юношеская сборная, в которую меня пригласили, должна была играть в Ленинграде... Тренер «юношей» –Вячеслав Дмитриевич Соловьев в контрольной игре с «молодежкой» выставил в Лужниках всех москвичей, а, так как я опоздал к началу сборов – на меня никто внимания не обращал... Стою, переживаю… Перед игрой подходит ко мне Гавриил Дмитриевич Качалин, который после чемпионата мира «отдыхал» и вместе со Старостиным тренировал «молодежку», и спрашивает: «Витя, а чего это ты не раздеваешься?» Качалин знал всех более не менее способных ребят со всего Союза. Кстати. Потом, кстати, он одним из первых обратил внимание и на Витю Колотова… «Места, говорю, нет в составе»… Он подзывает Соловьева и долго с ним о чем-то говорил... Вижу, бежит ко мне красный Соловьев: «На каком месте играешь?..» «Правого инсайда»… «Раздевайся!»…

Отыграл я тогда удачно, и хоть мы проиграли 3:4 – свой гол забил... С тех пор, очевидно, Вячеслав Дмитриевич на меня «глаз и положил»... А в Ленинграде мы с болгарами, которые были чемпионами Европы, сыграли 2:2, и я еще лучше сыграл и снова голом отметился... Принял мяч на грудь и, не опуская на землю, с лета пробил под перекладину.

По этому поводу собрались мы с ребятами в «Астории», в моем 205-м номере, в котором, говорят, когда-то Есенин повесился… Надо же было отметить успех... Сбросились по червонцу и «расслабляемся»... А я ведь в то время и не пил совсем... Москвичи начали агитировать нас, иногородних, переходить: кого – в «Динамо», кого – в «Торпедо»... И вдруг в разгар этого веселья стук в дверь – Соловьев! Увидел нашу веселую компанию и сразу – ко мне: «Что ты здесь делаешь? Нечего тебе с ними связываться: собирай вещи и езжай в свою деревню!..» Второй тренер Вениамин Крылов посадил меня в машину и отвез на запорожский поезд...

Соловьев знал, что за мной уже охоту начали – в первую очередь, ЦСКА. А он, оказывается, со дня на день должен был принять Киев и, наверное, на меня рассчитывал. Самое интересное, что из Запорожья я никуда уходить не собирался: во-первых, команда у нас была что надо, во-вторых, выступая в классе «Б», мы часто выигрывали и хорошие премиальные зарабатывали… И еще, мне только что выделили отдельную квартиру, куда мы все вместе – мама, брат, сестра и я перебрались из коммуналки. К тому же я уже играл за юношескую сборную Союза – цену себе знал...

Но уезжать в Киев все-таки пришлось – не идти же в армию!.. За считанные часы Соловьев это дело провернул и отправился я «служить» в «Динамо».

Соловьев определил меня на левый фланг атаки вместо Виктора Фомина, а «подо мной» – Валера Лобановский… Но это было не мое место – с левой ногой у меня была «напряженка»… Пришел к Соловьеву и заявил: «На левом краю больше играть не буду!» «Быстро ты, Витенька, «звезду» поймал! – развел он руками… «Если вам так кажется – отпустите в другую команду»…

Он, конечно, не отпустил, но моментально перевел в дубль – на перевоспитание. И вот там я матчей десять инсайдом отыграл... Наверное, у меня неплохо получалось – против московского «Спартака» в Киеве Соловьев меня выпустил за основной состав. Сыграли мы вничью – 3:3, и я забил один гол…

Соловьев добивался дисциплины не только на поле, но и в быту: ездил по квартирам, интересовался, кто как проводит время... А в игре заставлял нас быть пожестче, посмелее – прививал атлетизм... Обращал серьезное внимание на то, чтобы «закачивали» голеностопы, требовал по-серьезному разминаться перед тренировками и играми... Именно при нем стали усиленно тренировать штрафные, угловые: вспомните, сколько мы голов забили именно со «стандартов»...

О футбольных реформах Соловьева вспоминает Андрей Биба

– Наш путь к золотым медалям начался с Олега Александровича Ошенкова, который понял, что «старики» под его новый футбол уже не годятся... А Вячеслав Дмитриевич Соловьев эту идею развил, еще резче увеличив в команде количество молодых игроков: Ануфриенко, Лобановский, Серебрянников... Из Москвы приехал Виля Щербаков, из Куйбышева – Коля Кольцов... Когда Вячеслав Дмитриевич в 1959 году принял команду, ему было всего 34 года! А мы были крепкими середнячками, хотя уже на следующий год завоевали «серебро», уступив «Торпедо» на самом финише!.. А потом, в 61-м, стали первыми «немосковскими» чемпионами СССР... В 62-м году мы тоже не собирались «сбавлять обороты», и поначалу даже заняли в своей подгруппе первое место... Но потом, осенью что-то разладилось и, оказавшись на 5-м месте, мы... остались без тренера... Жаль, что Москва его «не отпускала»: там оставались семья и жена, которая, очевидно, ревновала его к киевским красавицам... А когда в 1963 году «Динамо» опустилось еще ниже, на 9-е место, республиканское руководство наконец-то решилось из Ростова «увести» Маслова... Но это была уже другая история.

Мы любили футбол и за это нас любили зрители

– Соловьев был культурным, интеллигентным человеком, который, едва приняв команду, начал приобщать нас к иной жизни, где, кроме футбола было немало интересного... Именно он начал устраивать нам «культпоходы» в театр: вполне возможно, что с его легкой руки эта страсть передалась и Лобановскому, который, став тренером «Динамо», открыл для своих подопечных ленинградский БДТ, московский театр Сатиры. А в Киеве Театр имени Леси Украинки был для многих из нас вторым домом... Недаром, видимо, Базилевич женился на актрисе из «русской драмы», а я – на солистке знаменитого ансамбля Вирского. Олег Борисов, переехав из Киева в Ленинград, а потом и в Москву, до конца своей жизни продолжал считать киевское «Динамо» своей родной командой... «Вы – у всех на виду и поэтому должны хотя бы выглядеть красиво... Не мешало бы и машинами обзавестись...» – учил нас тренер. Что поделаешь, в Москве футбол был на более высоком культурном уровне...

У нас была сплоченная команда, мы любили футбол и за это нас любили зрители, которых нельзя было подвести. Популярность динамовцев была настолько высока, что, куда бы мы ни пошли, нас узнавали, оказывали приятные знаки внимания, предлагали лучшие места в театре, опять же – товары в магазине без очереди... Как можно было после такого отношения не выкладываться в игре, «отбывать номер» на поле!..