50 лет победы. Театр начинается с вешалки, футбол - с администратора

UA-Футбол продолжает публикацию цикла материалов известного украинского журналиста Максима Максимова, посвященного 50-летию первой победы киевского «Динамо» в чемпионате СССР. На очереди - рассказ о человеке, с именем которого связаны взлеты и падения киевского «Динамо» на протяжении сорока лет...

О той команде столько написано книг, наговорено километры магнитофонных лент, снято сотни фильмов. Пожалуй, лишь московский «Спартак» мог бы потягаться в популярности, но это все уже в прошлом – с распадом Союза уходит в небытие извечное противостояние этих клубов, а с ним и ожесточенная полемика все знающей о футболе армии мастеров пера и микрофона, в которой все же присутствовала огромная любовь к этому некогда поистине народному виду спорта.

Я вспоминаю о Рафаиле Моисеевиче Фельдштейне – бессменном администраторе киевского «Динамо», с именем которого связаны все без исключения взлеты и падения команды, начиная с далеких 30-х. Разве можно отказать себе в удовольствии снова оказаться в довоенном Киеве и с помощью этой своеобразной «машины времени по имени Рафа» полчасика покейфовать, перебирая в памяти волшебные имена суперзвезд киевского «Динамо» 30-40 годов, времен легендарных басков и сборной Союза с прославленными Бутусовым, Пономаревым и братьями Старостиными... Да, и он сам, «Рафа» – ходячая легенда. Кавычки я здесь использовал потому, что многие поколения киевских болельщиков знали его именно как «Рафу», даже не задумываясь, что это вовсе не прозвище или кличка, а дружелюбно-уменьшительное от Рафаила Моисеевича...

Досье

«ФЕЛЬДШТЕЙН Рафаил Моисеевич. 4.3.1913, Николаев – 6.4.1998, Киев. Администратор. Начал играть центральным нападающим в юношеской команде «Унион» (Николаев) в 1928 г., в 1930 из-за травмы прекратил выступления. Помощник администратора (1934-35) и администратор команды «Динамо» (Киев) – 1936-74. Энергичный и хозяйственный, пользовался любовью футболистов и тренеров. По его инициативе команды перестали возить с собой мячи – ими стали обеспечивать соперников хозяева полей. Неукоснительным правилом размещения гостей было для Фельдштейна расселение их в самых удобных номерах лучших киевских гостиниц. Никогда команды, приезжавшие в Киев, не могли пожаловаться на несвоевременную встречу или неудобства при отправлении оттуда. Он был также инициатором организации культурной программы для команд-соперниц: экскурсий по Киеву, посещения театров и музеев города. 80-летие Фельдштейна в Киеве отмечалось торжественно и тепло. Фельдштейн – почетный динамовец, был почетным членом Федерации футбола СССР».

Энциклопедический справочник «Российский футбол за 100 лет»

«Машина времени по имени «Рафа»

Я любил слушать его бесконечные рассказы и не только мне одному это удавалось: разве можно отказать Рафе в удовольствии снова оказаться в том волшебном времени, когда он жил только футболом, мотаясь за билетами, накачивая и зашивая мячи... А еще стирал форму, помогал сапожнику ремонтировать бутсы, вешал на ворота сетки и менял на табло фанерки со счетом, доставлял в команду новых игроков и заботился об их бытовых условиях – в свои двадцать с небольшим был для футболистов и мамой, и другом...

У него была поразительная память: он помнил буквально все и каждый эпизод из той жизни удивительно точно привязывает к сегодняшним футбольным проблемам – по-моему, просто тоскует по футболу тех лет, по друзьям, по молодости, когда о многом еще не знали, до многого еще предстояло дойти, многое еще было за далеким горизонтом и не хотелось «сушить себе мозги» серьезными вопросами – ведь вокруг толпы болельщиков, сотни добрых красивых девушек и все это – в прекрасном, зеленом старинном и вечно молодом Киеве...

Почти каждый день его можно было встретить то на «Динамо», то возле АПН, а то и просто в ближайшем «гастрономе» – такое впечатление, что он «обходит владенья свои», обходит бодрой, слегка шаркающей походкой, совершенно не сутулясь под грузом своих лет, в нем все так и выдает человека спорта – уверенность сквозит в каждом жесте, движении, слове... У него поразительная память, он пережил 22 тренера в своей единственной команде и мог бы продлить послужной список еще лет на 10, но 23-й предпочел ему более молодого и как ему казалось, более «своего» администратора «со связями». Хотя, какие еще нужны связи? Или за всю свою супермарафонскую карьеру Рафа имел хотя бы один прокол, отразившийся на игре «Динамо» – никогда!.. Попробуйте назвать администратора, директора гостиницы, кассира в аэропорту, железнодорожном вокзале, речном или морском порту, метрдотеля, швейцара в любом ресторане необъятной стран, наконец тренера или начальника футбольной команды от Бреста до Камчатки, который бы не знал «Рафу», не получал от него сувениров, подарков, цветов, не был очарован его обезоруживающей улыбкой, капитулировал перед его безошибочным подходом!..

Вот и в тот раз, то и дело прикрывая лицо от обжигающего ледяного ветра, который так и свистит в аэродинамической трубе Крещатика, в двух шагах от спасительного автобуса я вдруг увидел его возле витрины нового ресторана «Китай»... Кляня себя за «гнилую интеллигентность», ринулся через толпу, зная, что рискую попасться на очередное воспоминание и окончательно задубею на этом жутком морозище. Так оно, конечно, и произошло...

– Я спешу... Так Вы знаете Идзковского – он тоже до войны жил на Крещатике...

И не дожидаясь ответа, начал очередное «авторское отступление»... Минут через десять: – Я уже заканчиваю, еще немного...

А на мое робкое: – Вот потеплеет и я забегу к Вам с магнитофоном, – он не реагирует или не слышит (последствие армейской контузии), или, действительно, хочет побыстрее, пока мы еще оба не отморозили носы, закончить наш случайный, но повторяющийся от встречи к встрече, разговор.

У него была просто фотографическая память: он помнил мельчайшие детали своих бесчисленных встреч, помнил такое количество людей, что лишь одного перечисления хватило бы не на один том энциклопедии, – удивляюсь, почему спортивные журналисты, со многими из которых он был не только знаком, но и элементарно «подкармливал», прошли мимо этих обширных воспоминаний. Правда, где-то кто-то тиснул юбилейное интервью строк на 100!.. А ведь время неумолимо и именно сейчас, когда многие из нас утрачивают интерес не только к футболу, но и к другим, так необходимым нормальному человеку, увлечениям – нужен опыт бывалых людей. Они прожили такую жизнь!..

Меня в последнее время раздражает мазохистский азарт, с которым, сломя голову, спортивные журналисты кинулись обличать всех и вся, расковыривать язвы, поставили «на поток» изготовление компромата то на тренеров, то на функционеров федерации? Можно подумать, что в остальном мире не существует договорных матчей, переманивания игроков, подкупа судей, провокаций и прочей грязи... Неужели поэтому там полны трибуны?

– Так Вы знаете, кем стал мальчик, которого я немножечко спас от голода в 1941 году? Недавно он мне звонил из Вены – работает там в ЮНЕСКО... Это сын знаменитого Бутусова… А его мама одна-одинешенька живет в Москве – старенькая, совсем ослепла. А какая была красавица!..

Улыбаюсь и что-то неопределенное изображаю губами и глазами, провоцируя «Рафу» на очередное воспоминание. Конечно же, я не один уже раз слышал и об этом мальчике, и о его знаменитом отце, и о замечательной довоенной динамовской команде, о сказочном времени, когда жизнь была сплошная весна и каждый день – праздник, а какие девушки тогда стаями вились вокруг футбола!..

И, конечно же, я очень быстро забыл о морозе, потому что начался рассказ, который потом, дома, я побыстрее записал...

Бутусов

– Наверное, не надо рассказывать, кто такой был в те годы Бутусов! Это была звезда мировой величины – я не знаю сейчас даже приблизительно, кто бы мог с ним поспорить по популярности, чтобы его так любили даже те, кто никогда ни разу не заходил на стадион. Вы можете спросить: а Пеле? Не знаю. Может быть. Так вот случайно в Тбилиси я увидел Бутусова, который отбывал там «срок» за употребление спиртных напитков. Нет, пить в те времена можно было, но, если надо было, за появление в не резвом виде запросто могли и посадить... А Палыч тогда тренировал тбилисское «Динамо», ну, видно, и решили таким образом задержать его на Кавказе.

А у нас, в Киеве, в то время дела шли кое-как: очки набирали с трудом, тренера не было и командой руководила «тройка» ведущих игроков (все как в ЧеКа – мы ведь милицейская команда): Печеный, Кузьменко и Трусевич... Одну встречу выигрываем, за ней две проигрываем. Ребята вроде бы классные, а все-таки без тренера никак нельзя...

Встретились мы с Бутусовым в… пивбаре, поговорили за жизнь под пивко с таранью и решили: а почему бы не попробовать?.. Вот только как вызволить Палыча из Тбилиси? Случай выдался совсем неожиданно, когда мы осенью приехали в Москву играть против ЦДКА, который боролся с московским «Динамо» за первое место. От нас зависело многое и как только мы заселились в гостинице, к нам пожаловало высокое милицейское начальство: зам.министра внутренних дел и председатель ЦС «Динамо». А время-то какое – 1940 год! И хоть мы и сами были вроде бы милицейские кадры, но всегда становилось немножко не по себе, когда видел большие звезды на погонах. Правда, тогда были не звезды а всякие там ромбы, шпалы...

– Что вам, ребята, надо, чтобы победить? И вообще, не стесняйтесь – как там в Киеве, не мешают играть – говорите, если что...

Все молчали – беседа никак не получалась, хотя одно мы понимали – придется умереть, но не проиграть. Но как это сделать!

И вдруг я, не выдержав затянувшейся паузы, словно кто-то толкнул в бок: – Дайте нам Бутусова. Мы с ним заиграем!..

Зам.министра от неожиданности вздрогнул, повернулся в мой угол, просверлил своим тусклым глазом: – Это кто такой, Василий Иванович? Я что-то такого игрока не помню...

– А это администратор наш... Молодой еще, горячий...

В комнате вдруг стало жутко тихо. Игроки с интересом рассматривали свои ботинки, кто-то скрипнул стулом, председатель нервно теребил скатерть, и лишь Трусевич, всегда уверенный и знающий себе цену, настоящий одессит, вытащил платок и громко высморкался... Вратарь – что с него возьмешь!..

– Администратор? Интересно! Ну, если уже и администраторы разбираются в футболе – за вас можно не волноваться...

Как бы там ни было – Бутусов вскоре оказался в Киеве. Я встретил его на вокзале и привез в самую шикарную киевскую гостиницу, на улицу Карла Маркса – там теперь консерватория... Красавица жена и маленький Игорешка да два чемодана вещей – вот и все богатство знаменитого форварда. Было ему тогда уже под сорок, но мяч он чувствовал, как молодой: бывало так саданет по воротам, что опытный Идзковский только глазами провожал!

Начался сезон 41-го года. Дела в команде вроде бы пошли на поправку. Игроки, до этого взявшие на себя тренерское ярмо, переключились на футбол, тренировки, которые раньше проходили вяло и неинтересно, теперь стали привлекать не только специалистов, но и зрителей – мы повесели... О предстоящих жутких событиях никто и не думал.

А завтра была война...

22 июня, в воскресенье, матчем с ЦДКА открывался новый стадион на Бессарабке, намечался большой праздник, к которому готовился весь город. Но тут война!.. Помните: «Киев бомбили, нам объявили…».

Прошло некоторое время – мы кое-как тренировались, кого-то взяли в армию, кто-то просто исчез...

Вдруг меня вызывает генерал Строкач, он потом руководил штабом партизанского движения – хороший был человек... И говорит: – Война затянется, так что футбол отложим на позже, а пока бери машину и с документами давай на Харьков...

Наверное, распорядись судьба иначе, вряд ли я дожил бы до этих дней – Тимофей Амвросьевич Строкач стал, по-существу, моим крестным отцом...

Водителей я нашел быстро: одним из них стал Вася Правоверов, наш динамовский хавчик, был классным «водилой» – мы с ним и пошли в армейской колонне на Восток. Сердце кровью обливалось, когда с левого берега, переехав через Днепр, мы, может быть, в последний раз посмотрели назад на киевские «схылы», на золоченые лаврские купола... Всякое было с нами в дороге – не перескажешь – десяти книг не хватит, чтобы все это описать – да и написано на эту тему столько!.. Но я развоспоминался не о своих приключениях – Бутусова вспомнил, свою такую далекую (аж не верится, что все это было со мной) молодость...

Красный конверт

Добрались наконец мы до Харькова, доложились начальству, а нам говорят, разворачивайтесь на Сталинград. Сдали документы, получили пайковые и решил я проведать свою двоюродную сестру. Вася повсюду ходил за мной как телохранитель...

Я немного вернусь в 1939 году, когда Красная армия «освободила» Западную Украину, меня послали во Львов забрать из местной команды двух игроков для «Динамо». Они потом неплохо у нас играли. Помните, был такой игрок сборной Польши Скоцень?

Так вот там, во Львове, я купил себе пару пачек красных таких фирмовых почтовых конвертов – такие уже не делают – разве где-то на Западе, но я туда уже не попаду...

Как-то оказавшись в Николаеве на очередной игре первенства я забежал в родительский дом и оставил там пачку этих замечательных конвертов. До начала войны было ой как далеко: я мотался по стране по делам команды, приставал на Крещатике к девочкам, а по вечерам нет-нет да забегал на чашечку чая к Бутусовым – это были чудесные люди. Таких сейчас не встретишь... Что делается – каждый норовит обмануть, всучить дохлый товар – неужели, это аж та проклятая война виновата? Сколько лет прошло!..

За свою длинную жизнь в футболе (а ведь уже почти 20 лет я не у дел) мне довелось работать с 22 тренерами!.. Так вот только четыре из них заслуживают называться великими: Товаровский, Окунь, Бутусов и Маслов. Можно было бы к ним в компанию взять и Севидова, которого, кстати, сменил Лобановский, да уж больно Сан Саныч был интеллигентным и, представьте себе, простоват и... прижимист. Как такое может совмещаться, не знаю, но вот такой это был человек. Кстати, вы, конечно, не знаете, как его однажды обвели вокруг пальца, как пацана. Вот уж сколько лет говорят: «договорные» игры, «договорные» игры!.. Ну и что – всегда во все века и во всех странах люди договариваются между собой, и не только по поводу футбола... А та история произошла в Ростове, когда наши уже стали чемпионами. Договорились на ничью, команда так и играла, а их тренер Беца втихаря убедил своих, что надо выигрывать. И за десять минут до свистка в наши ворота вколачивают гол! Севидов в панике, команда застыла, как в немой сцене из «Ревизора», а ростовчане под шумок еще один – из «вне игры» (судья, видимо, был «в курсе дела!»)... Что тут началось! Но времени отыграться, естественно не хватило – сумели затолкать только один ответный... А «заговорщики-договорщики» только плечами пожимают – случайность произошла. Севидов чуть не плакал. А, Бог с ними, с теми «шустряками», сначала закончу о Бутусове.

В Харькове, освободившись от дел, пошли мы с Ваней по городу в сторону Холодной горы, там жила сестра, – народу на улицах тьма – вся Украина двинулась на восток... Заходим во двор, дверь на замке – что делать? Собрались уже возвращаться назад, нас поставили на довольствие в областном управлении НКВД, вдруг вижу идет почтальон, а у него в руках пачки конвертов и среди них один красного цвета. Это мой, защемило сердце! Выпросил посмотреть обратный адрес – так и есть – письмо от родителей, из Коканда. Быстро они там оказались. Уговорил почтальона за пачку сигарет почитать, что там с ними. Оказывается, они ищут меня, потеряли надежду свидеться. Переписал я адрес и помчались мы с Васей к начальству.

Киевляне, одесситы...

Долго рассказывать, как направили нас в Сталинград, там мы сдали груз в НКВД и случайно встретили там киевлянина: с полковником Валем, мы часто встречались на футболе... – Оставайся при мне – дальше еще хуже будет... – Хорошо,– говорю,– но разрешите мне съездить в Коканд к маме...

Дал он нам командировку в Коканд на неделю и рванули мы на Баку, чтобы паромом перебраться через Каспий. А там – тихий ужас – народу столько, что никакого флота не хватит. Но и здесь мы нашли футбольного знакомца – на этот раз пассажирский начальник, одессит. От него я узнал, что Михаил Павлович бедствует в Ташкенте... Достались нам места на верхней палубе. В рюкзаках у нас банки консервов, пару бутылок водки, масло, сахар – запаковались, как положено. Но пировать не хотелось: во-первых, везли гостинцы родным, во-вторых, дорога дальняя, а в третьих, и это основное, война, вроде бы и ожидаемая, так ошарашила, что ни пить, ни с девочками лясы точить, ни на звезды смотреть не хотелось...

Вот и Красноводск. Здесь мы с Васей расстались – он укатил к жене в Фергану, а я поехал в Коканд. Увидел родителей: они уже «работали на фронт», отдохнул трое суток, обнял – служба – и помчался в Ташкент, к Бутусову.

Этот великий футболист жил в малюсенькой комнатушке при стадионе «Спартак». Жене и сынишке и разместиться-то негде... Отдал я им продукты из вещмешка и пошли мы с Палычем в ресторан обмыть нашу встречу. Так все отчетливо помню, словно это было вчера!

А на следующий день меня прямо в гостинице задержал военный патруль и, не взирая на командировочное предписание, отправил вместо Сталинграда на Дальний Восток, в город Спасск. Там в 158-ом запасном полку я и прослужил до конца войны, там же был контужен...

В 1947 году Михаила Павловича снова позвали выручать киевское «Динамо». При нем мы прыгнули с 12-го места на 4-е... Но стать киевлянином, как Ошенков (тоже питерец), ему не довелось – жена не могла оставить родной Ленинград. Мне повезло в этой жизни: столько замечательных людей удалось встретить!..

А знаете, как в Киеве оказался Маслов?

Вызвали меня в ЦС «Динамо» и приказали срочно собираться в командировку в Ростов. За Масловым: – Только смотри, говорят, чтобы никто об этом раньше времени не узнал! Ты в Ростове – инкогнито. Никто видеть не должен. Встретишься с ним только после того, как договоритесь по телефону... Взял я командировку, получил деньги, купил билет на самолет, иду и сам над собой смеюсь: как это я буду прятаться в Ростове, где меня каждая собака знает... Прилетел. Узнал, где живет Виктор Александрович, позвонил. Он меня уже ждал, вещи были даже упакованы... Выехали в Киев поездом. За время дороги узнал я его немного – человек он оказался что надо! Приехали в Киев и пошла работа... А потом он мне свою квартиру уступил, двухкомнатную, а сам жил в гостинице... Человек! Я уже не говорю, какой он тренер был!..

Тиберий Попович: «Рафа был администратором №1 в Советском Союзе»

Интересные воспоминания о Рафаиле Моисеевиче оставил мне для будущей книги преждевременно ушедший от нас Тиберий Попович – еще один замечательный динамовец…

«Рафа был настолько влиятельный человек, что, отправляя киевское «Динамо» в Москву, Ленинград, Тбилиси или, например, в Куйбышев, он никогда не суетился, не бегал по кассам – снимал трубку и набирал, скажем, московский номер администратора «Спартака» Морозова: «Николай Петрович, я тебя прошу, встреть и размести, как следует, мою команду, потому что я приеду только завтра – сегодня очень занят»… «В чем вопрос, Рафа – пусть едут». И мы приезжали на Киевский вокзал, а там нас ждали автобусы и легковые «победы», завозили в Тарасовку или в «Пекин», на площади Маяковского. И все было великолепно, все было расписано от и до... А на следующий день появлялся уже сам Рафа и только контролировал, как выполнили его просьбу… А когда мы принимали другие команды и к Рафе приезжали его коллеги, то прием был не хуже.

Не секрет, что в те времена команды нередко «работали» с арбитрами, и этим зачастую занимались администраторы... И Рафа делал все, чтобы у судей о Киеве остались самые лучшие воспоминания: обычно, они получали доступ на торговую базу, где за свои деньги могли приобрести дефицитные вещи. Вспомните, как мы радовались югославским дубленкам и пыжиковым шапкам!.. В Киеве в те времена трудно было найти крупного торгового работника, который не знал бы администратора «Динамо»: перед каждым матчем все они получали пригласительные на футбол. Фельдштейн умел поддерживать добрые отношения с «нужными людьми»…

Сам по себе он был достаточно скромным человеком. И, что интересно, небогатым... Хотя многие думали, что если человек работает администратором, то он обязательно должен ворочать какими-то сомнительными делами, а то и воровать… И, когда однажды на него завистники наслали комиссию из МВД, то проверка ничего не выявила – все сошлось копейка в копейку! Вообще у него никогда не было сберегательной книжки, не было и больших денег, а – лишь красивая жена и красивая дочь… А он целыми днями пропадал в команде…

Будучи членом партии, он был завзятым коммунистом и частенько нам, молодым доставалось от него на комсомольских собраниях.

Я познакомился с ним еще тогда, когда играл в московском «Динамо». В 1949 году мы приехали на весенние сборы в Гагру и дважды встречались с киевскими динамовцами. «Тиберий, ты знаешь, что у нас играют закарпатцы?» – спрашивает меня Рафа. – Не хочешь перейти к нам? – Я военнослужай, – отвечаю, – и себе не принадлежу»… Но когда я все же перешел в киевское «Динамо», Рафа первый меня встретил в… обуховском лесу, где я по ошибке командиров рыл какие-то траншеи. Оказывается, никто в «Динамо» и не знал, что я уже приехал в Киев…

«Группа захвата» во главе с первым зампредом городского совета «Динамо» Николаем Гущиным и начальником команды Федором Остапченко тут же примчалась в наш лагерь и меня забрали на стадион «Динамо». Через два дня я уже играл за «дубль» против донецкого «Шахтера» и даже забил два гола… А мог и сделать «хет-трик» – с пенальти попал в штангу.

В этой команде я провел девять лет и четыре месяца и до сих пор помню каждую тренировку, каждый день проведенный в Киеве… С Рафой мы жили рядом – на Печерске. Если он прилетал в Киев ночью, то никогда домой не шел, чтобы не будить свою Фанечку, и до утра сидел на ступеньках, под дверью… Частенько, если у меня горел свет, ночевал у нас. Утром он выпивал литровую кружку крепкого чая, заедая простой булочкой…

Это был человек очень большой доброты, внимательности, вежливости, часто помогал людям… Однако, когда к нему обращались за деньгами, всегда подробно расспрашивал, для чего они нужны… Если убеждался, что для серьезного дела – непременно одалживал, но, если ты признавался, что хочешь выпить с друзьями, отказывал: «Пусть они гуляют, а ты иди тренироваться!»

Я часто бывал у него дома. Вместе с ним мы иногда ездили в командировки: то в Москву, то в Закарпатье – за молодыми игроками… Вот только в поезде с ним ездить было трудно: три купе справа и слева спать не могли – его «богатырский храп» не давал уснуть.

Спиртного он в рот не брал: из Грузии ему присылали ящиками «мацони» в глечиках и «боржоми» в стеклянных бутылках. Когда выпивал – покупал кефир…

Ветераны любили над ним подшучивать. Помню, в Гаграх, в 20-х числах марта, пока мы тренировались в парке, на берегу, Рафа решил окунуться. И полез в море голышом… Тут же Витасик Голубев, Олежка Макаров и Жорик Грамматикопуло утащили его одежду и спрятали в кустах... Погода была совсем свежая и любопытных на берегу собралось немало – в то время «моржей» было не так много… И наш бедный администратор вынужден был сидеть в холодной воде, упрашивая шутников найти одежду!.. Рафа, наверное, совсем бы окоченел, если бы на берегу не появился наш массажист Сергей Йосифович Белецкий… После этого все, кто был тогда на пляже и не торопился искать его одежду, получали суточные с опозданием на несколько дней…

Рафа был администратор-уникум, работавший без помощников. А ведь надо было не только собрать и выстирать, а потом и высушить форму, подбить стершиеся шипы на бутсы, накачать мячи, обеспечить качественным питанием и проследить за комфортным размещением команды… Попробуйте в то время перевезти из города в город тридцать здоровых и не всегда управляемых мужиков со всем их «скарбом» – заранее заказать и выкупить билеты, обеспечить на маршруте питанием и доставить к месту проживания. Тренировочные площадки, стадионы, договоренности со спарринг-партнерами, обеспечение «культурной программы» – все было на нем!.. До сих пор удивляюсь, как он все это успевал делать!

Правда, со временем авторитет «Динамо» начал работать на Рафу: за билетами он уже не бегал – из кассы ему приносили именно такие, какие заказывал. И это стоило ему какие-то копейки… Помню, какой-то пассажирский начальник пренебрег динамовским заказом и мы едва не опоздали к выезду на матч – Рафа тут же сообщил «куда следует» и билеты были доставлены вовремя. Если надо было «продавить» какое-то мероприятие – у него под рукой всегда были строгие бланки с «шапкой» Министерства внутренних дел, подписанные кем следует…

Когда я стал тренером, то у меня под рукой было два администратора: один отвечал за тренировочный процесс – поле, раздевалка, мячи, спортформа, транспорт… Второй – отвечал за билеты, поездки, просмотры, стирку… Но так я работал в бедных командах, то приходилось часть административной работы брать на себя: постоянно оббивать пороги в начальственных кабинетах, где-то выбивать деньги на зарплату, талоны на питание, переговоры с ресторанами, которые отказывались нас кормить, доставать командировочные – а ведь надо было еще тренировать!.. Рафа все делал сам!

«Я не считал для себя зазорным ночью, когда команда спит, выстирать форму. Следил, чтобы при стирке не сбегались гетры, потому что ребята не любят раздутых «пузырей» на ногах. Я быстро заменял шипы, драил бутсы, если кто-то с вечера забыл это сделать… Зато утром моя команда выйдет на поле как картинка!»

Вообще весь советский футбол был в страшной зависимости от властей: интересовались партийные руководители футболом – территориально подчиненные им команды «не голодали» и тренеры могли заниматься своей основной работой… Доходило до смешного: иные заводские и сельские полупрофессиональные команды жили лучше, чем бюджетные команды, «подчиненные» федерации футбола. И тогда находились толковые «менеджеры», которые умели находить общий язык с «власть предержащими»… Но, по большому счету, футбольные команды лежали тяжелым бременем на местных бюджетах, «откусывали» от спорта самые лакомые куски и, по существу, по-тихому разворовывали народное хозяйство. И без этого ведь никак было нельзя: футбол был настоящей религией.

Правда, лучшие футбольные умы, из тех, кто сумел побывать за границей, изо всех сил старались приблизить профессиональный футбол, поставить это вполне конкурентоспособное дело на «бизнесовую» основу… Сколько сил было на это угрохано! Ну, и пусть теперь футбольные команды превращены в футбольные клубы, которые разыгрывают чемпионат страны среди профессионалов – зарабатывать-то эти «профессионалы» так и не научились и по-прежнему зависят от добреньких дядей! Раньше это были секретари горкомов и обкомов да директора крупных заводов, а сегодня это – олигархи-миллионеры, которым для престижа хочется иметь свою «игрушку».

Рафа очень переживал свою отставку и долгое время практически не ходил на стадион. Особенно он охладел к футболу в «перестроечные» времена и лишь с приходом в «Динамо» Григория Суркиса изменил позицию: «Наконец-то команда в хороших руках»...

После «Динамо» Рафа без работы не остался: «Сокол» пригласил его поработать на хоккей. В то время ему было уже под 70, и он редко выезжал с командой в другие города. Хотя, никогда не отказывался от поездок в Питер или Москву... И там его по старой памяти всегда встречали на двух автобусах: один присылали соперники, второй был от футболистов «Динамо» или «Зенита».

P.S.

Мы много раз беседовали с Рафаилом Моисеевичем, вспоминали поименно всех его тренеров и сотни великих игроков и я с удовольствием слушал удивительные подробности его длинной жизни, отданной одной всепоглощающей страсти – футболу.

Окончательно выйдя на пенсию Рафаил Моисеевич, поддавшись на уговоры жены, засобирался было в Америку, куда уехала его дочь с любимым внуком. Он переживал, что будет нищенствовать, так как большого футбола там нет… Над ним даже начали подшучивать: «Рафа, да что ты переживаешь: если каждый знакомый в Америке даст тебе доллар, ты станешь миллионером!»...

Рафе тогда было много лет. Но он все еще был бодр и энергичен. Его невозможно было застать дома, и куда бы ни лежал его маршрут, он обязательно забегал на «Динамо», ходил по кабинетам – как там без него... Жаль, что я не успел его подробно расспросить о том славном 61-м, когда впервые киевляне выиграли «золото»... Уверен, без Рафы динамовцам не удалось бы стать чемпионами!

Последнее время он часто говорил: «Вот доживу до 85-ти, отмечу юбилей, и можно умирать»... Все так и произошло: он не мог жить без футбола.