Одиссея Мунтяна

Легендарный полузащитник киевского «Динамо», один из лучших диспетчеров в истории нашего футбола Владимир Мунтян на протяжении десятилетий был обожаем болельщиками. В 1977-м он установил уникальный рекорд, семь раз став чемпионом, без сомнения, одного из сильнейших тогда в Европе первенств – чемпионата СССР (впоследствии это достижение удалось повторить лишь Владимиру Веремееву и Олегу Блохину). Будучи тренером, Владимир Федорович немало путешествовал – работал на Мадагаскаре, в Гвинее, во Владикавказе... Те м не менее никогда не забывал о своих истоках и вернулся в родное «Динамо».

– Владимир Федорович, родному клубу вы отдали значительную часть жизни. Ощущаете ли себя его патриотом?

– Да и как иначе, если все детство и молодость прошли в этой команде, в этом городе? На этих улицах я рос, отсюда попал в «Динамо». Когда в 31 год заканчивал играть в киевском коллективе, меня звали в другие клубы, но я не представлял, что смогу куда-то уйти, а главное, как потом смотреть в глаза болельщикам? Не знаю, это, наверное, и называется – истинный патриот команды.

– Не считаете, что сегодня любить «Динамо» и быть преданным ему всем сердцем сложнее, чем раньше?

– Время нынче другое. Тогда был Союз, а сейчас Украина стала независимой. На смену одним традициям приходят другие. Но преемственность поколений, считаю, должна быть. Историю нужно чтить. В том числе, историю клуба, цвета которого защищаешь. Без этого нет будущего. И надо любить свое дело! Это и есть в моем представлении самые главные ценности.

– В настоящий футбол вы попали, можно сказать, со двора…

– Своеобразной Меккой для нас, обычных ребят с Чоколовки, был стадион СКА – туда мы ходили просто поглазеть, как тренируются ученики ДЮСШ гороно. Нам они великодушно позволяли стоять за воротами и подавать мячи. А мячи настоящие, ниппельные, какими мы во дворе сроду не играли. Поэтому прежде чем вернуть это кожаное чудо в поле, хотелось хоть не много им пожонглировать. У меня, видимо, это получалось неплохо. Наверное, поэтому однажды ко мне подошел какой-то солдат и спросил: «Мальчик, ты хочешь серьезно заняться футболом?» Я согласно кивнул, и солдат отвел меня к тренеру. Им оказался известный детский футбольный наставник Михаил Борисович Корсунский, возглавлявший юношескую сборную Украины. Он бросил мне мяч и сказал: «Покажи, что умеешь делать». Я начал жонглировать мячом: правой – левой, правой – левой... Долго жонглировал, а потом исполнил любимый трюк, который тогда назывался «бразильским», – это когда бежишь с мячом, оставляешь его чуть сзади, а потом неожиданно двумя ногами из-за спины верхом перебрасываешь себе на ход. Получилось очень удачно, и немного изумленный моими финтами Корсунский даже остановил тренировку и попросил меня повторить прием на «бис». После этого сказал своим назидательно: «Теперь-то вы поняли, как это делается?» Моя судьба была решена – я был зачислен в коллектив, а в нем играло уже немало талантливых ребят, среди них Витя Ка-щей, Семен Альтман и многие другие футболисты, ставшие впоследствии известными.

– Как вы считаете, возможна ли похожая ситуация сегодня? Ребенок со двора имеет шанс быть замеченным тренерами профессиональных школ?

– В том-то и дело, что во дворах уже никто в футбол не играет. Да и самих дворов, по сути, нет. Вместо них – новые застройки… А если возвращаться к моему футбольному взрослению, то я не был самоучкой. Начал заниматься футболом, уже имея солидную спортивную подготовку: был чем пионом города Киева по акробатике – помнится, выиграл первенство среди 70-ти участников. А в девять лет выполнял довольно серьезные упражнения – арабское сальто, например. И вообще я был развитым ребенком – играл и в волейбол, и в баскетбол, зимой бегал на коньках, разряд имел по лыжным гонкам… Как-то мне все легко давалось.

– Тем не менее, когда дело дошло до футбола, был случай, когда отец не пускал вас из дома на тренировку, и вы с четвертого этажа решили спуститься по водосточной трубе…

– Это произошло после очередной моей травмы, а в детстве у меня их было достаточно: сначала перелом ноги, потом – перелом руки. Родители дали понять, что на футбол меня больше ни за что в жизни не пустят. Однако как только сняли гипс, я уже мыслями был на поле! Говорю отцу, а он ни в какую из дома не выпускает… Ну, я – на балкон, и уже за водосточную трубу цепляюсь, хочу вниз съезжать. Отец, когда это увидел, окончательно сдался. «Ладно, – сказал, – раз уж так туда рвешься...» И разрешил мне вернуться в футбол.

– Вы как-то признались, что оборонительные действия не являлись вашим сильным качеством…

– Возможно, я и не отличался хорошими антропометрическими данными, но все равно не чурался участвовать в отборе мяча, много играл при перехватах. Мы все в «Динамо» вносили свою лепту в защитные действия. Никто не говорил – мол, я свободный художник и занимаюсь только атакой. Правда, мы чувствовали колоссальную уверенность в тех, кто играл позади нас. Оборона была такая, что там муха не пролетит, не говоря уже о том, чтобы игрок команды соперника с мячом прошел! Возможно, именно потому, что в защите вы ступали такие глыбы, как Островский, Турянчик, Соснихин, Щегольков, а ворота защищали сверхнадежные Банников или Рудаков, наш вклад в оборону был уже не столь заметен. А в более поздние годы, при Лобановском, ни у кого даже мысли не было на свободных мячах играть. У нас оборона начиналась от Блохина и Онищенко!

– Что чувствовали в 20-летнем возрасте, когда не просто застолбили за собой прочное место в составе, но и в первом полноценном вашем сезоне стали чемпионом Союза? Почва из-под ног не ушла?

– Просто я ставил перед собой еще более высокие задачи! Поэтому и в облаках особо не витал тогда. Целей было много – стремился, например, попасть в сборную СССР.

– Бытует мнение, что в то время игроки нарушали режим чаще, чем сейчас, просто делали это умно и редко когда попадались на горячем. Так ли это?

– Футболисты – тоже живые люди, и ничто человеческое нам было не чуждо. Иной раз громкую победу могли и отметить все вместе. Но мы вели себя как профессионалы: даже если и позволяли себе изредка расслабиться, то, во-первых, знали где, когда и с кем, а во-вторых – знали свою норму. Да и к тому же, позволив себе небольшие послабления, затем на тренировках отрабатывали все в двойном, тройном размере. И на поле, и в жизни друг за друга стояли горой. Виктор Александрович Маслов не любил эгоистов: если праздник – то его отмечали все вместе.

– С 1966-го по 1968 год «Динамо» трижды становилось чемпионом Союза. Тем не менее парадокс – свою главную индивидуальную награду, звание лучшего игрока СССР, вы заработали в 1969-м, когда «Динамо» упустило первое место…

– Мы должны были становиться чемпионами и четвертый год подряд, но в решающем матче на переполненном «Республиканском» проиграли московскому «Спартаку». А что касается приза, который получил я, то на него с таким же правом мог претендовать Витя Серебряников – как по мне, он был лучшим из нас в том году. Скорее всего, в мою пользу были учтены удачные матчи за сборную: в 1969-м я уже стабильно защищал ее цвета.

– К слову, кого из партнеров по союзной команде чаще всего вспоминаете с благодарностью?

– В тренировочном процессе незыблемым авторитетом был Лев Иванович Яшин. Его я помню уже в достаточно зрелом возрасте: к примеру, к чемпионату мира 1970 года он, 40-летний, готовился уже в качестве запасного голкипера, но на тренировках всем подавал прекрасный пример. Альберт Шестернев, Слава Метревели, Муртаз Хурцилава – все они так же оставили большой след в памяти болельщиков.

– Вам часто снятся футбольные сны?

– Раньше снились, а в последнее время – все меньше и меньше (улыбается).

– В тренерской карьере что еще не сделали и что хоте ли бы сделать?

– На этот случай я люблю говорить, что у любого наставника во взрослом футболе должен быть кусочек счастья. Если его нет, то рано или поздно эту страницу нужно переворачивать. Может быть, тренерской удачи мне в каких-то моментах и не хватало, хотя независимо от того, в какой бы команде я не находился, задачу-минимум мы всегда выполняли – слава Богу, из высшей лиги в низшую мои коллективы никогда не вылетали. А ведь когда в 2004-м принял практически расформированную «Ворсклу», многие с полтавчанами уже попрощались в классе сильнейших…

Сейчас я сосредоточился на координации работы младших команд «Динамо». Посвятить остаток жизни футбольной молодежи – что может быть благородней? Занимаюсь и общественной деятельностью – наряду с Андреем Бибой и Владимиром Трошкиным возглавляю Ассоциацию ветеранов футбола Украины. Стараюсь передать накопленный годами опыт, чтобы, когда придет время уйти в мир иной, оставить о себе хорошую память.

– Владимир Федорович, что ж вам в конце беседы такие грустные мысли в голову приходят… У вас большая семья. Часто удается собирать ся всем вместе?

– Хотелось бы чаще. Дочь Ирина училась в Риме, там вышла замуж и осталась, родила мне двух внучек – хорошо, что иногда удается оторваться от дел и вырваться к ним в Италию, увидеть, как они растут. А сын Андрей живет в Киеве – благодаря ему у меня внуки есть, на которых возлагаю особые надежды. Может быть, кто-то из них пойдет по стопам деда. Во всяком случае, очень хотел бы лично отвести их в футбольную школу «Динамо» и увидеть в них свое футбольное продолжение.