Дмитрий Хомич: «Хочу быть только первым!»

Судьба Дмитрия Хомича по-своему уникальна, ведь стать вратарем ему пришлось… из-за фамилии. Первому тренеру Дмитрия мечталось, чтобы его воспитанник обрел не меньшую славу, чем знаменитый однофамилец по прозвищу Тигр. Мечты тренера уже скоро могут стать реальностью, потому как 22-летний вратарь стал основным в московском «Спартаке».

ТРУДОЛЮБИВЫЙ И ОТВЕТСТВЕННЫЙ

Уговорить Хомича на интервью – удача. Он не самый разговорчивый человек и всем журналистам приготовил отговорку: «Меньше скажу – больше сделаю». Получив согласие вратаря на беседу, корреспондент «Советского спорта» немедленно стартовал с места в карьер:

– Неужели лишь одна фамилия определила ваше амплуа или даже судьбу? – вопрос Хомичу.

– Сами судите. Детский тренер, Семенов Валерий Павлович, на построении спросил фамилию. Я ответил. Он сразу сказал: «Раз ты Хомич, значит, пойдешь на ворота». Но мне больше нравилось бегать в нападении, голы забивать. А тренер продолжал настаивать. Дошло до того, что я перешел в другую школу.

Как-то раз Валерий Павлович встретил моего старшего брата и убедил его в том, что я должен вернуться. Договорились следующим образом: в первом составе играю вратаря, а во втором – нападающего.

– Какой упрямый человек ваш первый тренер!

– Если бы не Валерий Павлович, я бы не состоялся, поэтому глубоко благодарен этому человеку. До сих пор не могу понять, что заставило его отстаивать позицию до конца. Может, вовсе не в фамилии дело? Может, он что-то почувствовал или способности какие во мне обнаружил? Не знаю. Но тренеру всегда виднее.

– Вы родились в столице Северной Осетии, но фамилия Хомич – украинского происхождения.

– Отец родом с Украины, из Кировограда. Мама русская. Родители познакомились во Владикавказе, поженились. Там я родился, и там моя родина. По крови у меня нет осетинских корней, но рос я вместе с соседскими детьми. Вместе с ними бегал по дворам и играл в футбол. Как говорится, с кем поведешься, от того и наберешься. Я проникся местными обычаями, традициями. Даже кавказский акцент подхватил. Но, как говорят ребята в команде, сейчас он практически сошел на нет.

– Черчесов из Алагира, Хомич из Владикавказа, Габулов из Моздока… Существует ли североосетинская вратарская школа?

– Отвечу так: в Северной Осетии люди приучены к добросовестной работе. Футболисты пашут до седьмого пота, не отлынивают. Я хорошо помню, как по два раза в день тренировался, а после занятий дополнительно выполнял прыжковые упражнения.

– Я бывал во Владикавказе и поражался: в городе будто все друг друга знают!

– И это тоже сила традиций – крепкие родовые связи. Если во Владикавказе человек занимается футболом или вольной борьбой, то к нему повышенное внимание, по себе знаю.

– Приемчик из вольной борьбы покажете?

– При случае – пожалуйста. Кое-что умею.

– Правда, что вы умеете жонглировать разными предметами не хуже циркового актера?

– Явное преувеличение. При желании у любого получится не хуже моего. Чтобы овладеть минимальными навыками жонглирования, достаточно потренироваться пару дней с теннисными мячиками или мандаринами.

ПРАВИЛЬНЫЙ И ПОЛИТКОРРЕКТНЫЙ

– Вы воспитанник владикавказского «Спартака»?

– Верно. Чемпионский состав «Алании» 1995 года помню наизусть.

– Подавали мячи для Касымова с Тетрадзе?

– Нашему классу довелось лишь однажды этим заниматься.

– Вратарь Заур Хапов, конечно же, ваш кумир?

– Мне очень нравилась его манера игры. Мы иногда общаемся в Москве – все-таки в разное время оба выступали за «Аланию».

– Когда получили предложение из московского «Спартака», брали время на раздумья?

– В тот момент имелись предложения из других команд, но я сразу остановил свой выбор на «Спартаке» и подписал контракт. Поначалу не все шло гладко – пропустил месяц тренировок из-за воспалившегося ахилла. Не складывалось при Александре Старкове. Я очень старался, но не мог побороть скованность. На сборах мне фактически не давали шанса, в спаррингах не использовали. Под руководством Владимира Григорьевича (Федотов, главный тренер «Спартака». – Прим. ред.) я чаще получал игровую практику.

– У вас много друзей в «Спартаке»?

– Приходя в «Спартак», хорошо знал Павленко, Самедова, Павлюченко. Со временем нашел контакт с каждым – с кем-то легче сошелся, с кем-то сложнее. Не хочу кого-либо выделять из нашей компании. Когда близко дружишь с одним человеком, то другой остается в стороне и в коллективе возникают группировки. Команда для меня – это когда дружат все.

– Но ведь так не бывает! Как можно полноценно общаться, к примеру, с Квинси, если он еще не выучил русский, а вы не владеете английским?

– Согласен с вами, но лишь отчасти. Мы понимаем друг друга не только на поле, но уже и в быту. Квинси успешно пробует изъясняться на русском. Хочу последовать его примеру и довести английский до приличного уровня.

– Повсюду обсуждается проблема вратарей в «Спартаке». Селекционная служба в открытую ведет поиски высококлассного голкипера. Как вам перспективы возросшей конкуренции?

– Руководство клуба решает, кто нужен, а кто нет. Игрокам остается выполнять свой контракт. Я обязательно постараюсь доказать, что достоин основы.

– Вы такой правильный, политкорректный. Откуда наука?

– Спасибо родителям. И первому тренеру, который учил меня максимальной самоотдаче, а не дискуссиям. Кстати, я не забываю о своем девизе: меньше говорить, больше делать.

– Вы сами выбрали «Спартак», а это, как известно, самая популярная команда в России. Всенародная слава, почет болельщиков, снимки на обложке… Придется общаться!

– Если это надо, то мне просто некуда деваться.

– Как получилось, что первый номер в «Спартаке» достался вам?

– Оказался свободен. А вообще-то я стремлюсь всегда и везде быть первым. Мне такая борьба нравится.

– Любимая цифра – единичка?

– Не угадали. Четыре, потому что я родился четвертого числа.

– Федотов утверждает, что не ведет приватных бесед с вратарями, кто первый, а кто второй. Так ли это?

– Да, Владимир Григорьевич на подобные темы со мной не заговаривал.

– Где и когда вы узнали о включении в стартовый состав на московский матч с «Сельтой»?

– На установке, которую провел главный тренер. Он объявил фамилию, и все. Юрий Валентинович (Перескоков, тренер вратарей. – Прим. ред.) после этого настраивал меня, готовил.

СПОКОЙНЫЙ И РАССУДИТЕЛЬНЫЙ

– Где-то прочитал, что вам противопоказано искусственное освещение.

– Я тоже читал. Утверждаю, что эта информация – откровенная чушь. Сколько раз у врачей проверялся – зрение стопроцентное. Видно, пропущенные мною мячи с дальней дистанции подтолкнули людей со стороны на подобные фантазии. В кубковом матче пропустил от игрока «Урала» метров с тридцати. Да и в молодежной сборной ляпы случались.

– Каковы ваши методы управления защитой?

– Как и всякий вратарь, активно подсказываю: «Я!», «Вышли!», «Вперед!», «Назад!», «Первый!» Когда соперник вплотную приближается к воротам и готов нанести удар, замолкаю и сосредоточиваюсь на мяче.

– На защитников, когда возникает повод, сильно ругаетесь?

– «Пихать» по первое число не привык, потому что эффекта от этого ноль. К крепким выражениям не прибегаю, человек всегда воспримет их в штыки. Чтобы не доводить до ссор, я предъявляю претензии по делу, в спокойной обстановке, как правило, в перерыве матча или после него.

– В «Спартаке» интернациональная оборона. Как ею управлять?

– Проблем не возникает. Жедер, Иранек и Ковач каждое слово понимают. Штранцль усиленно работает над русским.

ДРУЖЕЛЮБНЫЙ И ПРИВЕТЛИВЫЙ

– Бытует мнение: чтобы решить проблему вратарей в «Спартаке», их всех необходимо рассорить. А вы уж больно дружны с Ковалевски…

– В повседневной жизни мы действительно дружим. Правда, наши отношения люди воспринимают по-разному. Кто-то думает, что между нами проникновенная дружба до слез. На тренировках же, поверьте, царит здоровая конкуренция.

– Вам приходилось ссориться с вратарями?

– Не припомню. С детства моими лучшими друзьями были нападающие. С младых ногтей дружу с Азаматом Хуриевым, сейчас он форвард владикавказского «Автодора».

– На 92-й минуте московской встречи с «Сельтой» вы спасли «Спартак» от верного гола Байано и поражения. Как удалось среагировать на удар?

– Я знал, что опасный момент рано или поздно возникнет, и держал себя в концентрации. Удар Байано особой опасности в себе не таил, но обозреватель «Советского спорта» Юрий Севидов, который комментировал матч по ТВ, решил меня похвалить. Откровенно говоря, я так и не понял, что представляет собой «Сельта» как команда. Вроде бы в пас хорошо играют, контратакуют, но о захвате инициативы не помышляют.

– На разборе игры Федотов укорил защитников, которые позволили Нуньесу расстрелять вас?

– Владимир Григорьевич подробно остановился на эпизоде с пропущенным голом и сказал, что об этом думает.

– Позвольте завести речь о сборной. Зачем вам потребовался прощальный матч за «молодежку» с Голландией? У вас же в этой команде нет перспектив по возрасту.

– Вопрос не ко мне. Вызвали – приехал. Очень хотелось за поражение от Португалии в стыковом раунде к Евро реабилитироваться, но не получилось. Надеюсь, у меня будет шанс проявить себя в первой сборной.

– В России дефицит молодых вратарей. Кроме вас и Акинфеева, вспомнить некого. Неужели целое поколение пропало?

– Не стоит отчаиваться. В любой момент кто-то может выстрелить. Главное – доверять и давать шанс молодым, как произошло в моем случае, в «Алании». Близнюк получил травму, и главный тренер Бахва Тедеев бросил меня, совсем неопытного, в бой. И пошло-поехало.

ЛЮБЯЩИЙ И ДУШЕВНЫЙ

– Вы связали себя брачными узами в весьма юном по нынешним меркам возрасте. Что к этому подтолкнуло?

– Душа подсказала. Я нисколько не жалею. Семья значит для меня все.

– Кто выбрал имя сыну?

– Мне нравилось имя Мартин, и супруге тоже. Когда пришли регистрировать ребенка в загс, никто из работников против экзотического для России Мартина не возражал.

– Спартаковские тезки Мартин Иранек и Мартин Штранцль знакомы с вашим сыном?

– Иранек знаком лично, а Штранцль пока только по фотографиям. Ребята всегда осведомляются, как дела у малыша Мартина.

– Каким видите 2007 год для себя и «Спартака»?

– Никогда не загадываю. Я просто промолчу.