Билеты, приобретенные на матч 22 июня 1941 года,
Действительны на игру 25 июня 1944 годя

Сокрушительные победы Красной армии в 43-м породили в верхах идею возобновить футбольные соревнования в союзном формате, что имело огромное морально-политическое значение. Возвращение народу Большого футбола, неотъемлемого атрибута мирной жизни, восприняли бы в стране и за рубежом как предвестник неизбежной Победы. В декабре 1943 года глава советских профсоюзов Николай Шверник по поручению ЦК партии утвердил календарь спортивных соревнований на 1944 год. Нашлось в нем место футбольному первенству и Кубку. СЫТЫЙ ГОЛОДНОМУ НЕ ТОВАРИЩ Слухи о предстоящем чемпионате распространились в футбольной среде мгновенно. 15 февраля в редакции "Комсомольской правды" состоялось совещание с участием функционеров, методистов, тренеров, футболистов, судей... Газета на следующий день ограничилась сухой, немногословной на сей предмет информацией. Благодаря сохранившимся стенографическим отчетам (ГАРФ, фонд 7576, опись 1, дело 472) мы можем послушать наиболее интересные фрагменты из выступлений футбольных спецов. Отчетный доклад сделал заместитель председателя Секции футбола, государственный тренер Михаил Товаровский. Как в достопамятные мирные годы, он теоретизировал, гордился достижениями, призывал изжить отдельные недостатки, намечал текущие и перспективные планы... Выступившие в прениях быстро спустили парившего высоко в небе оратора на истерзанную войной землю. Задал тон тренер "Торпедо" Виктор Маслов: прежде чем говорить о зрелище, необходимо решить проблему с хлебом насущным. Картину обрисовал удручающую. Его футболисты работали по 11 - 12 часов в сутки, а выплачивали им за это 429 рублей в месяц - деньги ничтожные, их едва хватало для отоваривания продовольственных карточек. Единственное, что сумел сделать автозавод, сократить игрокам рабочий день до восьми часов. "В части спортинвентаря ничего нет, - выжимал слезу у аудитории Маслов. - У нас во вторник было назначено первое занятие, и мы собрали с бору по нитке... Вышли играть кто в носках, у кого есть тапочки - в тапочках. И смотреть не хочется..." И слушать тяжело. В чем же они в столичном двухкруговом первенстве в 43-м играли, Кубок выиграли, в далекий вояж в Среднюю Азию отправились? "Содержать мастеров надо как следует, - продолжал тренер. - Они будут популяризировать футбол, и потому им нужно помочь. Некоторые организации каким-то образом проводят им по 1200 рублей. Как это делается? Бухгалтера разные работают?" Несложно догадаться, в чей огород бросил Виктор Александрович пролетарский булыжник. Трудившийся в огороде таиться не стал: "В мирное время еще не знали, что платить футболистам - зарплату или дотацию. Стадионы у нас получают 40 - 50 процентов выручки, а команда - 25 - 30 процентов. А ведь наши зрители приходят, чтобы на команды смотреть, а не на стадион", - резонно заметил динамовец Евгений Фокин. И внес дельное предложение: "Нужно поставить наших мастеров футбола в более почетное положение и значительно повысить им зарплату. Нельзя платить 1200 рублей футболисту, на которого смотрят тысячи зрителей". Сытый голодному не товарищ. Вожделенная для пролетариев сумма казалась сотрудникам органов унизительной. Эту животрепещущую тему затронул и защитник ЦДКА Константин Лясковский. Тонкий дипломат, он искусно избежал приземленных, непопулярных в стране (если это не касалось интересов государства) понятий, как "деньги", "зарплата". Упор делал на изменение статуса футболистов, что подразумевало улучшение их материального положения. "Я лично считаю, что футбол это не только массовое воспитание советских людей как спортсменов, как бойцов Красной армии, футбол - большое искусство. Футболиста я считаю артистом, а все мы существуем на нелегальном положении, - объяснял Лясковский внимающей ему аудитории. - Скажем, футболист "Торпедо"... Он числится слесарем или инженером, а он - футболист. Почему так боятся этого слова "футболист"? Наши мастера спорта гордятся тем, что они футболисты, и нужно, чтобы это все поняли". Кого он имел в виду? Неужели?! Отчаянный парень. В АРБИТРЕ ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ПРЕКРАСНО Мимоходом коснулся он и старой, как сам футбол, темы: "О судействе правильно сказал товарищ Донской, что судья на поле должен быть красивым. Это правильно. Но нужно еще добавить: он должен быть и честным. А то, бывает, красивый, но не честный". Не в бровь, а в глаз. Как много с тех пор воды утекло. Канули в прошлое времена, когда судьи бороздили поля в траурной, черного цвета униформе, оскорбляя утонченный взор эстетов. Сегодня арбитры предстают перед нами в яркой, многоцветной, отлично скроенной, облегающей ладные фигуры одежде от Кардена, как минимум от Юдашкина. Жаль, что не смогли насладиться этим прекрасным зрелищем участники совещания. Донской был бы удовлетворен полностью, Лясковский по крайней мере наполовину. Если бы возникли сомнения относительно второй части, их быстро бы развеяли руководители российского судейского корпуса. Вступил в полемику с Донским и Борис Аркадьев, только по другому поводу: "Донской говорит горячо, но несколько общо. Он говорил, что у нас слабо поставлена теория, что нужно по каждому разделу футбола иметь целый шкаф книг. Я считаю, что нам не столько шкафы книг нужны по офсайду и так далее, сколько встречи с сильными зарубежными командами. Это основная наша книга. Книги по конькам имелись, но пока не приехали четыре норвежца и не показали, как нужно кататься на коньках, дело не двигалось... Приезжали прибалтийские баскетболисты. Это только ученики американцев, и все-таки заставили наших баскетболистов переучиваться. Или финны, которые научили нас ходить на лыжах..." В этом месте Донской не выдержал, прервал оппонента репликой с места: - Все нас учат, а драться на фронте мы лучше всех можем! Небрежно от нее отмахнувшись, ("это другой вопрос"), Борис Андреевич продолжил: "Заимствование лучшего опыта - это то, на что мы должны делать упор, А мы всегда боялись, как бы чего не вышло. Нам не было стыдно послать инженеров учиться делать автомобили. И мы учились в Америке. Но учиться играть в футбол нам стыдно. Мы не послали ни одну команду на родину классического футбола - в Англию. Мы не видели, как играют англичане, а заочно знаем, что это сильнейшие футболисты земного шара... Литература кое-какая у нас есть, но этого, конечно, мало". Поддержал Аркадьева пока еще одноклубник Евгений Фокин: "Играть с иностранными командами надо, и с самыми сильными. Выиграем - будет большой успех, проиграем - чему-то научимся". Встреч с сильными зарубежными командами безуспешно добивались в конце 30-х ведущие специалисты, продолжали настаивать и во время войны. Капля камень точит. Скоро, очень скоро расколется гранитный монолит. Многотрудные, широкоформатные хлопоты по организации и финансированию чемпионата и его участников взвалил на себя председатель Комитета физкультуры Василий СНЕГОВ 16 февраля в послании секретарям ЦК ВКП(б) Георгию Маленкову и Александру Щербакову Снегов просит разрешения провести футбольный чемпионат Союза и излагает свои соображения о количестве команд (в целях экономии средств - 12 вместо 23 намеченных), футболистов (чтобы не было накладно - по 18 в каждой команде вместо 27, как в 41-м), сроках и структуре турнира. В конце послания он выкладывает главный аргумент в пользу организации первенства: "Это поможет, подготовиться нашим футболистам к международным встречам, если в этих встречах будет необходимость, В течение 1943 года советские футболисты имели несколько предложений о встречах от футбольных объединений Англии и Ирана". Получив добро, Снегов берется за материальное обеспечение участников. 27 марта в письме на имя зампредседателя СНК Анастаса Микояна он информирует адресата о намерении физкульткомитета ("с раз решения ЦК ВКП(б)") впервые за время Отечественной войны организовать футбольный чемпионат. После чего берет быка за рога: "Проведение соревнований на первенство СССР по футболу потребует от участников большой физической нагрузки, а также организации нормального питания. В связи с этим прошу Вас установить для 300 участников футбольных команд мастеров и судей первенства СССР питание в размере столовой карточки литер "А" и лимита продуктов на 150 рублей". Резолюция на прошении удовлетворила просьбу Снегова, продолжавшего бомбардировать высокие правительственные инстанции. Через четыре дня (1 апреля) он обращается еще к одному заместителю председателя СНК СССР Андрею Вышинскому. Сначала Снегов освежил в памяти Андрея Януарьевича довоенную ситуацию, когда в пользу стадионов перечислялось 40 процентов полученного с футбольных матчей сбора (динамовский стадион в Москве получал 50 процентов), остальная часть распределялась поровну между играющими командами. Стоимость билета составляла от двух до пяти рублей. Завершив со вступительной частью, Снегов сделал Вышинскому деловое предложение. Предприимчивый физкультурный руководитель советует поднять цены на билеты до 6 - 10 рублей, стадионам оставить 30 процентов сбора, играющим командам, чтобы смогли себя содержать, - столько же. И возглавляемый им Комитет не обидел: "Десять процентов передаются в распоряжение Всесоюзного комитета на покрытие расходов по спортивно-массовой работе". Проект Снегова нашел понимание в верхах. Воодушевленный успехом, председатель стучится 11 апреля в окошко государственной кассы - в Наркомфин, к товарищу Арсению Звереву. Сообщив главному казначею о грядущем первенстве, Снегов просит его об одолжении: "В целях обеспечения указанных соревнований квалифицированным судейством, Всесоюзный комитет считает необходимым иметь на период май - ноябрь месяцы восемь государственных судей... и приравнять их по зарплате к тренерам показательных футбольных команд, которая установлена распоряжением СНК СССР № 03532 от 11 марта 1941 г. в 1500 рублей каждому". Избежав запретного термина "профессионал", Снегов, пусть на время, на семь месяцев, предлагал придать лучшим советским судьям профессиональный статус с довольно приличной по тем временам зарплатой. Самое удивительное, что еретическая идея через полмесяца, 28 апреля, была одобрена приказом Государственной комиссии за № 74/08. Легкие успехи вскружили председательскую голову и он продолжил бомбометание: объекты те же - высшие партийные и государственные сановники, преимущественно покладистый Вышинский. Хлопочет за всех: судьям просит увеличить еще и командировочные с 20 - 40 до 30 - 50 рублей в сутки, платить главному редактору "Красного спорта" 1600 рублей, ответственному секретарю 1300 рублей. Снегова не остановить. Дошел до завархивом Комитета физкультуры Забельчинской. Надо бы ей месячную зарплату в два с половиной раза (!) поднять - с 400 до 1000 рублей. Не забыл о себе родимом и соратниках: просит Вышинского установить для руководящих работников физкульткомитета десять персональных окладов по 1500 рублей. Переписка Снегова с небожителями содержится в ГАРФе (фонд 7576, опись 1, дела 493 и 493а). "ЭТО ПОЛИТИЧЕСКИЙ МОМЕНТ" Пока Снегов в поте лица опоржнял государственную казну, команды проливали пот на тренировках - в зале и на свежем воздухе. Схемы обычные: "физика", техника, тактика. Различия - в дозировке. С наступлением весны, как в мирное время, собирались на юг точить оружие перед грядущими боями. Однако власть в целях экономии зажгла красный свет, что вызвало серьезную обеспокоенность участников только что упомянутого совещания. Борис Аркадьев, как обычно, говорил, что думал: "Календарь начинается в апреле. Выезд на юг командам пока запрещен. Команды будут заниматься в зале. Значит, прямо из зала, из тапочек в бутсы и на матч? Это неразумно. Вы скажете - война. Да, война. И тысячи теряющих жизни обязывают нас заниматься в тылу не кое-как, а по-настоящему. Это политический момент... Я считаю, что эти полумеры, эта нерешительность срывает большое дело..." Виктор Маслов не сомневался - разрешат, куда денутся. Но поехать смогут не все. Не скрывая, завидовал счастливчикам: "ЦДКА, я слышал, поедет тренироваться на юг. Вторую неделю говорят, что и "Спартак" выезжает в Пятигорск или Алма-Ату... Одни поедут, а другие будут зубы точить?" Прогноз его сбылся в главном - разрешили. В деталях ошибся. "Зубы точить", во всяком случае торпедовцам, не пришлось. Если "Динамо" и ЦДКА подались на черноморское побережье (на обратном пути заглянули в Тбилиси), автозаводцы отправились всем табором в три десятка человек в далекий и накладный путь, в облюбованную Киргизию, город Фрунзе, где громили аборигенов (4:0 и 10:1) на лысых полях, надо полагать, не в шерстяных носках и не в тапочках. Откуда средства взялись? Прибеднялся в кругу коллег Виктор Александрович или выжал-таки из кого надо слезу заодно с деньгами? Если второе, сыграл роль блестяще. Финансовые проблемы, видимо, оказались для воюющей три года страны неподъемными. На союзный турнир не потянули. Во второй половине апреля партия протрубила отбой. МИНУС - "ЗЕНИТ", ПЛЮС - "АВИАУЧИЛИЩЕ" Чемпионат в намеченные сроки все же состоялся - чемпионат Москвы. Восемь команд с мая по октябрь разыграли в два круга очередной турнир. Состав участников претерпел небольшие изменения. Москвичей в московском первенстве стало больше - семь из восьми. Минская команда, обитавшая в годы войны в столице под псевдонимом "Динамо-2", была включена в намечавшийся союзный чемпионат. После отбоя минчане продлили московскую прописку еще на год. "Зенит" после прорыва в конце января 44-го блокады вернулся в Ленинград. Его место заняли курсанты авиаучилища. Через три года эта команда появится в высшем свете под аббревиатурой ВВС - Военно-воздушные силы. Возможен иной вариант, более приближенный к истине - Верноподданные Василия Сталина. На великие свершения курсанты не были способны, разве что на мелкие пакости. ЦДКА и "Спартак", призеры турнира, знают об этом не понаслышке. Место будущие летчики заняли соответствующее их скромным возможностям. Высоко летать "сталинские соколы" научатся нескоро. Обо всем этом рассказывает таблица. Верная моя помощница, как и в прошлый раз, избавит от необходимости вдаваться в детали. Но об одном событии, не отраженном в таблице, расскажу с удовольствием. В связи с предполагаемыми союзными турнирами готовились к ним и стадионы. Главный в стране - стадион "Динамо" в Москве, три года провел в "маскировочном халате". Фашистские бомбы его миновали, и весной 44-го стали приводить его в чувство. В марте получили из Канады посылку с семенами различных трав. Сначала проверили их на опытном участке, чтобы определить степень всхожести. Наиболее активными засеяли центральное поле и любовно за ним ухаживали - траву подстригали, холили, лелеяли, как дорогостоящие цветы. Рано утром и под вечер, когда садилось солнце, поле орошали. К началу лета оно вновь нарядилось в ярко-зеленое бархатное убранство. На следующий день после начала войны были остановлены огромные часы на Восточной трибуне. Перестал биться пульс Центрального стадиона. На три года погрузился он в летаргический сон. И вот в середине июня 1944 года вновь затикали часы, двинулись в долгий путь по привычному маршруту высоченные стрелки. В это же время открылись 30 окошек билетных касс в Петровском парке. Гостеприимством администрации воспользовались 35 тысяч человек, посетивших 18 июня матч чемпионата Москвы "Динамо-1" - "Торпедо". Первая после трехлетнего перерыва игра на вновь открытом стадионе доставила огромное удовольствие, особенно поклонникам бело-голубых, поначалу пощекотав им нервы. Проигрывая 0:2, динамовцы ушли с поля со щитом - 3:2. Московским командам было чем заняться, остальные ограничились товарищескими встречами. Шли они "на ура", особенно в истосковавшихся по футболу Киеве и Ленинграде. ЛЕНИНГРАД Ленинградские футболисты, изрядно помотавшиеся во время блокады по стране, осели наконец в родном городе и собрались защищать его честь в обещанном первенстве. "Зенит" готовился к чемпионату в Сухуми, "Динамо", как обычно, в Тбилиси. Во второй половине мая вернулись они в Ленинград и вскоре предстали перед своим зрителем. В последний раз "Динамо" и "Зенит" встречались 12 июня 1941 года в календарном матче. Через без малого три года, 4 июня 1944 года, ленинградцы снова увидели лучших своих футболистов в очном поединке. Стадион "Динамо" переполнен. Команды вознаградили зрителей четырьмя забитыми мячами. Распределились они поровну. Не вдаваясь в качество зрелища, корреспондент "Смены" Л.Малюгин не без удовлетворения констатировал: "Игра показала, что Ленинград сохранил свои футбольные кадры". Это главное: были бы кости, мясо нарастет. Через неделю эти же игроки, смешав ряды, вышли на поле того же заполненного до последнего места стадиона в белых и желтых футболках. "Белые" (первая команда) разгромили "желтых" - 6:1. По прошествии еще одной недели впервые во время войны ступили на поле ленинградского стадиона московские футболисты. 18 июня динамовцы обыграли "Локомотив" - 3:0. С тех пор началось паломничество московских клубов в город на Неве. Участие в столичном чемпионате не мешало им совершать поездки в другие города. В течение месяца помимо "Локомотива" гостили в Ленинграде "Торпедо", "Динамо" и ЦДКА. Автозаводцы и армейцы огорчили местных болельщиков, выиграли все встречи. Разве могли они думать, что еще до истечения лета и на ленинградские улицы придет большой праздник. КИЕВ Восстанавливать после изгнания немцев пришлось не только этот цветущий, прекрасный город, но и его обескровленную футбольную команду. Чтобы придать ей былую силу и мощь, потребовалось куда больше времени. 2 мая обновленная команда принимала московский "Спартак". Этот матч стал частью большого физкультурного праздника, за которым следили люди уважаемые - первое лицо Украины Никита Хрущев в окружении соратников местного масштаба. Игра, к всеобщему удовольствию, завершилась вничью - 1:1. Впечатлениями о новой-старой команде делился с читателями обозреватель газеты "Радянська Украiна" К.Дмитренко: "Первый матч киевлян не дает возможности сделать определенные выводы. Ясно одно - в нынешнем составе киевское "Динамо" может, быть достойно своей предшественницы". Вывод поспешный. Из постигшего динамовцев в связи с трагическими обстоятельствами глубокого кризиса выберутся они нескоро. Пока силенок хватало на "овец", с "молодцами" бодаться было еще сложно. Из множества товарищеских встреч отмечу две. В середине июня пригласили тбилисцев. Встреча одноклубников 18 июня стала демонстрацией дружбы двух советских республик. Здесь знали и помнили об искренней поддержке жителями Грузии (моральной и материальной) в связи с расстрелом киевских футболистов в феврале 43-го. Встретили грузинскую команду с распростертыми объятиями. Игру посетили глава правительства Украины Корниец с коллегами, высший офицерский состав наркомата обороны, руководители физкультурных организаций. На стадионе - лозунги на украинском и грузинском языках: "Братский привет спортсменам Советской Грузии!" Перед игрой выступили капитаны команд. "Пусть эта встреча еще сильнее укрепит дружбу спортсменов двух братских народов Украины и Грузии", - пожелал перед матчем Николай Махиня. "В наших друзьях, киевлянах, мы видим достойных противников и рады помериться с ними силами", - сделал комплимент хозяевам Борис Пайчадзе. Забивали по очереди: в первом тайме два - киевляне, во втором четыре - тбилисцы. Через неделю состоялся отложенный 22 июня 1941 года матч киевского "Динамо" с ЦДКА. Война сорвала в тот день открытие нового республиканского стадиона им. Хрущева и большой спортивный праздник. Через три года, 25 июня 44-го, его торжественно открыли и праздник устроили по лучшим советским стандартам. После выступления председателя комитета физкультуры Украины товарища Бунчука и поднятия государственного флага началось шествие физкультурников спортивных обществ и выступления известных в стране гимнастов, легкоатлетов, штангистов - Ибадулаева, Шамановой, Каракулова, Новака... На десерт - футбольный матч. Ослабленный Киев уступил усиленному в войну ЦДКА - 0:4. За многочасовым зрелищем наблюдали 50 тысяч зрителей на трибунах и более десятка - в ложе для почетных гостей, среди которых носитель имени стадиона Никита Хрущев, важные партийно-правительственные аппаратчики, известные писатели Микола Бажан, Ванда Василевская, Александр Корнейчук. И вездесущий, неугомонный Василий Снегов из Москвы пожаловал. Об одном из 50 тысяч зрителей расскажу особо. Среди счастливчиков, заполучивших билет на не состоявшуюся 22 июня 1941 года игру, был врач Ф. Аксельрод. Билет он сохранил как память. Оказавшись летом 44-го в Киеве, увидел у стадионных касс объявление: "Билеты, приобретенные на матч 22 июня 1941 года, действительны на игру 25 июня 1944 года". Так он вместе с еще несколькими предусмотрительными товарищами попал на футбол. Поместили их в одном из секторов, и тысячи людей долго им аплодировали. КОНСИЛИУМ Футбол оставался футболом. Как и в мирное время, кипели страсти, обвинялись судьи, протестовали команды, просили о помощи. По-прежнему все решалось на небесах обетованных. Кульминация пришлась на начало осени. 10 сентября на стадионе "Динамо" встретились лидеры, "Спартак" и "Торпедо", расположившиеся на небольшом друг от дружки расстоянии. Победа приближала автозаводцев к цели, выигрыш "Спартака" интригу сохранял. Красно-черные ("Спартак" в те годы играл в черных трусах) взяли верх (2:1), черно-белые взялись за перо. На следующий день, 11 сентября, директор автозавода Лихачев совместно с секретарем Пролетарского райкома партии Горошкиным и председателем ЦК Союза рабочих автопромышленности Борисовым направили петицию Василию Снегову Они натурально описали жестокие сцены убийства судьей Широковым, как сказано в письме "детища Московского автозавода имени Сталина", конкретно - два его хладнокровных удара, оказавшихся несовместимыми с жизнью: "1) не засчитал за гол мяч, забитый в ворота "Спартака" и выбитый из них спартаковской защитой; 2) не дал 11-метровый удар в ворота "Спартака" за преднамеренную игру рукой защитника "Спартака" тов. Соколова, который вместо вратаря отбил рукой мяч, идущий в сетку ворот..." Описав состояние рабочих ("проигрыш очень болезненно переживается на заводе"), авторы письма просили "помочь заводу в предоставлении права команде "Торпедо" ЗИС переиграть этот матч при объективном и справедливом судействе". Ни один мускул не дрогнул на лице Василия Васильевича. Испещренное красным председательским карандашом ("Оснований нет", "Чепуха", "Судья судил неплохо"...) послание автозаводцев занесло со Скатертного переулка на Старую площадь, прямехонько в кабинет члена Политбюро, секретаря ЦК ВКП(б) и первого секретаря Московского горкома партии Александра Щербакова. Ни времени, ни желания у высокого партийного сановника, чтобы заниматься такой ерундой, не нашлось. Посовещавшись с Ворошиловым, он пишет на лоскутке бумаги синими чернилами: "т. Снегов, маршал просит сообщить ему Ваше мнение по письму т. Лихачева. 13/IХ 44 г. Щербаков". На следующий день, после консультаций с "непререкаемыми футбольными авторитетами", Снегов исполнил просьбу секретаря ЦК. "ЗАМЕСТИТЕЛЮ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ СОВЕТА НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ СОЮЗА ССР МАРШАЛУ СОВЕТСКОГО СОЮЗА тов. ВОРОШИЛОВУ К.Е. По Вашему заданию выяснил мнение ряда ответственных работников по письму директора автозавода им. Сталина тов. ЛИХАЧЕВА. В беседе с заместителем Народного комиссара финансов - тов. ГОЛЕВЫМ, секретарем ЦК ВЛКСМ тов. ШЕЛЕПИНЫМ, секретарем МК ВЛКСМ тов. КРАСАВЧЕНКО, секретарем МК ВКП(б) тов. СОКОЛОВЫМ и заместителем Народного комиссара здравоохранения тов. НАТРАДЗЕ выяснилось единодушное мнение, что судья ШИРОКОВ судил игру правильно и нет никаких оснований в переигровке". С решением консилиума согласился и "главврач" - Климент Ворошилов. Протест отклонили как необоснованный. Обычными бытовыми футбольными конфликтами занимались не спортивные, не судейские органы, а высокого уровня правительственные, комсомольские и партийные деятели, совершенно в этой области некомпетентные. Судили о судействе люди, возможно, на матче не присутствовавшие. Да какая разница. У нас принято было выражать мнение о книгах не читанных, фильмах не виденных, музыке не слышанной... "ТОРПЕДО" ДЕЛАЕТ ДУБЛЬ Если вся эта компания хотела помочь "Спартаку", зря старалась. Вновь проявился рецидив хронической болезни: расправившись с правофланговыми, спартаковцы безропотно сдались на милость замыкающих строй. Два подряд проигрыша в концовке отбросили их на третью ступень. Рабочий класс извлек из этого обстоятельства максимальную выгоду и завершил турнир на вершине. Прибрав к рукам чемпионские регалии, автозаводцы не выпустили из рук и Кубок московского производства, сделав, таким образом, дубль. Финал вновь получился исключительно плодотворным. В 43-м торпедовцы в соавторстве с ЦДКА произвели 10 мячей (6:4), на сей раз дублеры "Торпедо" с динамовскими мастерами забили чуть меньше - 9 (5:4). И опять для решения спора не хватило финалистам положенных 90 минут. Не сумев пробить союзный чемпионат, неунывающий Снегов не оставил попыток подарить народу Кубок и организовать международные встречи: приоткрыть окно если не в Великобританию, то хотя бы в Азию. Что из этого вышло, узнаем в следующий раз.