Егор Титов: В России оперировать «кресты» не могут

Капитан «Спартака» получил едва ли не самую страшную футбольную травму – разрыв крестообразных связок – в сентябре 2002 года во встрече с «Локо». Оперировался Егор Титов в Германии – к российской медицине спартаковец теплых чувств не питает.

– С железнодорожниками я уже «доломался», – говорит Титов. – А первый звонок прозвучал в начале августа в игре с «Анжи»: неудачно оступился, и колено попросту «вылетело». Но меня стали водить за нос. Наши лекари повели себя неправильно: сделали вид, что ничего серьезного не произошло. Говорили, не переживай, это лишь повреждение боковых связок, через месяц все будет в норме.

– Кто открыл вам глаза?

– В Москву приехал немецкий врач Томас Пфайфер. Посмотрел ногу и сразу же поставил диагноз: разрыв крестообразных связок, сто процентов! Говорит: забираю Егора, готов сразу же делать операцию. Но тогдашний врач «Спартака» Артем Катулин ответил Пфайферу: вы что, какие «кресты», все нормально! Вот так меня, можно сказать, и угробили. Наверное, хотели, как лучше… Или думали, обойдется. Не обошлось. Вышел с «Локомотивом» – колено опять «вылетело», доломался окончательно.

– Был вариант сделать операцию в России?

– Эти варианты даже не рассматривались. Знал, что оперироваться поеду в Германию, к Пфайферу. Как бы хорошо ни относился я к нашим врачам, уже доказано: оперироваться нужно на Западе. Помните, в России делали операцию на мениске Мирославу Ромащенко? Да человек после нее завершил карьеру! Я глубоко убежден: у нас в стране подобные операции делать не могут. То ножницы забудут в колене, то еще что-нибудь...

— Знаете, сколько стоила ваша операция?

– Нет. А вот как проходила, расскажу: продолжалась около двух часов, проходила под общим наркозом. Если не ошибаюсь, здоровую связку брали из задней поверхности бедра.

– А затем долгий период восстановления?

– Особенность моего организма – все болячки заживают быстро, – Титов трижды стучит по дереву, – уже через четыре месяца бегал на сборах вместе с партнерами. Помню, уже через пять дней после операции у меня отобрали костыли, сказали: нужно без посторонней помощи передвигаться, как можно больше наступать на травмированную ногу. Я удивлялся, а мне объяснили: чем быстрее начнешь наступать на ногу, тем лучше.