ВЛАДИСЛАВ РАДИМОВ - О самарских годах и питерском обещании

В 2002 году жена с ребенком уехали жить в Москву. Оставаться одному в Испании не было смысла. Я разорвал контракт с «Сарагосой», а чемпионат России на тот момент уже стартовал, и период дозаявок уже закончился. Но у меня были хорошие отношения с Германом Ткаченко. Он предложил на 3 месяца перейти в «Левски», а там и трансферное окно откроется.

И вот я в Самаре. Тренер – Тарханов. Играли тогда в «Крыльях» Тихонов, Бушманов, Каряка, Касымов – в общем, команда была очень хорошая, и приходилось завоевывать себе место на поле. Кстати, помню, мы тогда в межсезонье играли с «Вардаром», выиграли 6:1, и я забил 5 мячей. Такого со мной не случалось даже в детско-юношеской школе.

В Самаре все знали о моих сложностях после развода. О, скажем так, нарушениях режима в Болгарии. Поэтому в Самару приезжали близкие мне друзья, включая Васю Уткина, Ткаченко, и проверяли – как там у меня дела, не загулял ли. Я им по жизни, конечно, очень благодарен, потому что они, по сути, помогли мне вернуться в футбол. И о Самаре я могу сказать только самые теплые слова.

Еще я очень боялся, что болельщики меня плохо примут. В команду пришли Булатов, Бушманов, Тихонов – всем им было за 30. И болельщики, я знаю, говорили – зачем еще одного старика взяли? Хотя на тот момент мне было 25 лет. А приняли в итоге меня очень хорошо – в первом же матче, когда вышел на замену, стадион взорвался овациями. На следующий день принесли «Спорт-Экспресс» с, как мне кажется, завышенной оценкой, – 6,0 или 6,5. При том, что я вышел за 20 минут до конца.

В первом питерском сезоне играть с «Крыльями» по условиям контракта я не мог. К тому же началось у меня в «Зените» все не очень хорошо: на сборах получил травму, лечился, а в газетах писали, что лучше б вместо покупки Радимова построили два футбольных поля – за меня тогда заплатили 1,5 миллиона. По нынешним временам, практически даром, конечно, но тогда это была одна из самых дорогих покупок «Зенита». Но я как раз в Самаре понял, что такие вещи преодолеваются только с помощью работы, и постепенно все наладилось, покатилось.

Что касается матчей с Самарой, то у меня была договоренность с Германом Ткаченко. Я сказал ему – с «Крыльями» играть не буду, и как человек слова нарушить своего обещания не мог. Не знаю, обсуждали ли это Ткаченко с Мутко, но когда мы в 2003-м приехали в Самару, я подошел к Петржеле и честно сказал: играть не могу. А на тот момент я был одним из ключевых игроков, и он очень хотел, чтоб я играл. Я тогда сказал: штрафуйте меня, если хотите, и поехал играть за дубль.

А второй матч я пропустил из-за карточек. До того играли с ЦСКА. В перерыве вспоминаю, что надо получить желтую. Судил тогда Евстигнеев, а в центре поля играл Семак. Я один раз въехал ему по ногам. Второй раз. Карточку не дают. В третий раз Семак встал и спрашивает: ты чего делаешь? Я ему: Сережа, не обижайся, мне карта нужна. Хохлов смотрел этот матч по телевизору и смеялся: ты бы выбрал кого-нибудь другого, зачем ты Семака бил? В общем, карту на 78-й минуте я получил, и порцию критики от болельщиков «Зенита» заодно. С одной стороны, понимаю, что подвел команду и Виталия Леонтьевича, но с другой – сдержал слово.

Матч в 2004-м в Самаре получился непростой. Тогда встречались два лидера, полный стадион. Баскаков назначил смешной и нелепый пенальти. Я тогда еще показал характерный жест, потер пальцами в воздухе. Почему я это сделал? Даже в этом блоге нет смысла раскрывать всех тайн. Кто захочет – тот поймет.

На «Петровском» тоже получился непростой матч. Судил Французов. Я чувствовал – что-то не так. Все штрафные свистели в сторону «Зенита». Ощущение накапливалось, и в итоге выбило из колеи. И даже не меня одного, того же Ширла, например. Был жесткий разговор с арбитром, но матом я не ругался, тому много свидетелей. Знал, что мог получить пятиматчевую дисквалификацию. В итоге Французов написал в протоколе, что Радимов выражался матом, и я получил пять игр. Ширл вообще применил физическую силу и получил семь. Я ездил в КДК разбираться по поводу фразы «КДК – дебилы» (это вообще отдельная история) и тогда спросил у них: почему вы не вызвали меня, а выслушали мнение только одной стороны? И мне Марущак ответил: ну да, может быть, мы погорячились.

Игра 6 мая получилась захватывающей: в первом тайме мы увидели почти все, что возможно в футболе – пенальти, удаление полевого игрока, удаление вратаря. Думаю, Захаров поставил себе задачу показать Миллеру со Шредером, что в нашем футболе все бывает. У меня после матча даже закралась мысль в голову: в Германии же был скандал, когда судья играл на тотализаторе. И я подумал: может, Шредер решил, что наши судьи тоже этим балуются?