Энерджайзер

Если Кака в игре «Милана» отвечает за волшебство, то Гаттузо - за страсть. Самый яростный игрок миланского клуба рассказывает журналу PROспорт почему он любит регби, приветствует чужих фанатов, волнуется перед финалом и никуда не уйдет из «Милана».

- Сильвио Берлускони еще накануне первых полуфиналов Лиги чемпионов заявил, что мечтает о финале «Милан» - «Ливерпуль». А вы о каком финале мечтали - о реванше против «Ливерпуля» или о матче против новой команды Андрея Шевченко?

- А вы поверите, если я скажу, что не думал об этом?

- Честно говоря, нет

- И в команде никто не верит. но я на самом деле гнал от себя все мысли о том, что мы можем попасть в финал и встретить там, например, Шеву. Кажется, Каха (Каладзе - ред.) несколько раз говорил об этом, но я его не слушал. Просто отходил в сторону.

- Но теперь-то вы можете предвкушать новую встречу с “Ливерпулем”. Для вас этот матч будет реваншем за Стамбул или просто еще одним финалом?

- “Еще один финал”, говорите? Да в одной Италии есть тысячи футболистов, которые никогда в жизни не играли в финалах Лиги чемпионов!

- Но для вас же этот финал станет третьим!

- Ну и что? Я просто не могу представить, как можно перестать волноваться перед такимим матчами. Да я с ума сойду, пока дождусь его!

- А у вас не было соблазна поберечь себя накануне финала Лиги чемпионов? Попросить тренера дать вам дополнительные дни отдыха, не выкладываться в полную силу в матчах национального чемпионата?

- Нет, мне такое в голову никогда не приходило. И я даже не могу представить себе, какое лицо будет у Карло (Анчелотти - ред.), если я подойду к нему с такой просьбой. Наверное, он вызовет врачей.

- А вы согласны с теми, кто утверждает, что афинский финал станет лебединой песней нынешнего “Милана”, что в этом составе команда доживает последние дни?

- Я про эти “лебединые песни” слышу уже второй год. Вот, в Мюнхене трибуны что-то пели на этот счет. Ну и где сейчас “Бавария”, а где мы?

- Два месяца назад вы поразили всех, когда после матча в Палермо позвали своих товарищей по команде и повели их приветствовать тиффози соперников. Что это было? И разве вам не было страшно - после всех этих беспорядков на Юге?

- Но это же всего лишь признак воспитания и цивилизованности! Мы точно так же повели себя в Глазго. Хотя, конечно, общаться с людьми, которые болеют за, а не против тебя и умеют оценить красивую игру, гораздо проще.

- Это такой способ разрядить обстановку на поле?

- Идея с “Палермо” возникла после того, как я увидел шотландских болельщиков по регби, которые после поражения Италии стали аплодировать игрокам нашей команды. Я сам тоже играл в Шотландии, и знаю: ты можешь проигрывать или побеждать, но тебя никогда не будут освистывать. Но что касается страсти и эмоций, тут нам, итальянцам, просто нет равных. Да и насилие в футболе – не только наша проблема. Это встречается и в других странах.

- За что вы так любите регби?

- Мне нравится дух этой игры. В регби играют люди, не знающие страха.

- И в нем больше дух товарищества, взаимной поддержки?

- Да нет. В футболе тоже можно заслужить уважение другие, особенно если ты уважаешь их и благородно играешь. Просто в регби в конце матча заканчивается всякое соперничество. Было бы здорово, если бы в футболе было бы подобие третьего тайма – и все бы игроки двух команд-соперников собирались бы вместе выпить, отпраздновать конец игры.

- Вас часто обвиняли, что вы не заняли более жесткую позицию по отношению к этим болельщикам.

- А какую позицию я должен был занять? Я зависимый человек, нанятый работник, и мне платит общество. Поэтому не мне решать и не мне судить. Конечно, смерть инспектора Рачити стала политической проблемой. В этой стране футбол занимает столь важное место, что забастовка футболистов запросто привела бы к свержению правительства и смене строя. Но кто возьмет на себя такую ответственность? Да и наше руководство сказало: «Спокойно, мы все берем на себя».

- Но значит, вам не хватает храбрости, чтобы с ними бороться?

- Почему я должен с ними бороться? Это важная часть футбола. Одно дело играть на пустом стадионе, а совсем другое, когда трибуны битком набиты болельщиками, которые тебя подбадривают или наоборот, раздражают, подзадоривают. Я не буду говорить за всех болельщиков «Милана», но точно знаю, что предводители многих группировок живут этой страстью, этой игрой, и их энергия только положительная.

- Кстати о поддержке. Вы один из немногих футболистов, которые постоянно помогают противникам – протягивают руку после падения.

- Но ведь я знаю, как это больно, когда тебя ударяют, пусть и не специально, и ты падаешь. Я тоже не святой. Я слишком много говорю на поле, часто ругаюсь, временами даже матерюсь – и после мне всегда стыдно. В Сиене однажды меня оскорбляли весь матч и у меня вырвался жест, о котором я после очень жалел. Я надеюсь вернуться на тот стадион, чтобы помириться с болельщиками.

- Это естественное ваше поведение или кто-то воспитывал, учил?

- На поле все мы становимся самими собой, воспитание тут не при чем. Но ведь совершенно естественно, что с годами, рядом с товарищами по команде, ты меняешься, и твое поведение на поле тоже.

- А правда, что сейчас вы больше спорите на поле?

- Нет, раньше было гораздо хуже, но сейчас слишком много телекамер. И мы, футболисты, тоже поменялись, стали больше актерами, шоуменами.

- То есть?

- Мы распыляемся на многое, что не имеет отношения к футболу, к нашей непосредственной работе. Это плохо, но я тоже так делаю. Я тоже часть этой системы, я это понимаю и ничего не могу поделать. Не плевать же в колодец, из которого хочу напиться.

- А вы никогда не думали уйти от этой системы и заняться чем-то другим?

- Нет, конечно, я слишком люблю футбол. Хотя и вижу его недостатки. Особенно мне не нравится, что я не могу честно говорить то, что думаю. Потому что если бы я был по-настоящему искренним в выражении эмоций, то переругался бы со многими. Да и мне бы многие высказали о моих недостатках. А что есть, то есть. Надо вначале поработать над собой, быть в мире с самим собой.

- Ну скажите хоть что-нибудь, не сдерживайтесь!

- Терпеть не могу телевидение и газеты, которые из кокаинистов делает героев. Скольких ничтожных людей превращают в идолов и в пример для подростков!

- Вам когда-нибудь попадало за вашу несдержанность?

- Конечно, получал пару раз в глаз.

- Вы часто идете на компромисс с собой?

- Да каждый день. Перед матчами всегда стараюсь настроиться, вести себя прилично, но какой-то звериный дух вечно вырывается наружу. И я ничего не могу с этим поделать.

«Я тоже не святой. Я слишком много говорю на поле, часто ругаюсь, временами даже матерюсь – и после мне всегда стыдно»

- Что первое вам сказал Берлускони, когда вы только попали в «Милан»?

- Вначале Берлускони постоянно ругал меня за бороду и слишком длинные волосы, теперь ругает за слишком короткую стрижку. Еще он очень веселится, когда меня изображают товарищи по команде.

- А он говорит с вами о политике?

- Нет, он никогда себе не позволял, к примеру, критиковать своих соперников. Ну иногда может разве что рассказать какой-нибудь анекдот.

- Когда были выборы, вы чувствовали какое-то давление, хотя бы из-за того факта, что он ваш работодатель?

- Я уже большой мальчик и умею самостоятельно мыслить и спорить.

- Вы продлили контракт до 2011 года. Почему?

- Потому что в Милане я нашел свою семью, и это для меня не простой звук. Именно это общество, этот город помогли мне стать таким, каким я стал. И приняли меня полностью. Я раньше всегда думал, что в футболе раз в 2-3 года надо менять команду, работать с новыми тренерами, ставить новые цели, но за эти 8 лет, что я играю за «Милан» каждый раз, когда эта мысли приходила мне в голову, я думал: «Ну и куда я пойду?».

- Переговоры с командой были долгими?

- Мой папа Франко зашел в дирекцию с целью всех порвать, всем отказать и качать права. А через 5 минут он вышел с подписанным контрактом.

- Это ваш последний контракт?

- Думаю, что да, я начал очень рано, а в 2011 году мне будет 33 года, к этому времени я пройду длинный путь. Ну может, еще потяну годок-другой в каком-нибудь более слабом чемпионате.

- А что потом?

- Я хочу работать с молодыми ребятами, научить их, что они не рождаются «всезнайками», что там, где не хватает таланта, можно наверстать страстью, трудом и терпением. Главное – до смерти использовать все шансы в жизни.

- После стольких лет в футболе как у вас еще остается желание бегать по полю?

- Потому что у меня есть свои цели в команде, потому что я ей нужны и потому что я этим живу. Живу, чтобы люди говорили: «Посмотрите на него, он играет с больным коленом, но не отступает».

- Достаточно ли Роналдинью, чтобы возродить великий «Милан»?

- Нужны 4-5 игроков всех амплуа чтобы восстановить команду. Но у нас есть хорошая основа – только такая сильная команда, как наша, смогла бы преодолеть все трудности начала сезона.

- Ваша команда сильнее физически или духом?

- Мы так много выигрывали и проигрывали за все эти годы, но несмотря ни на что вошли в историю футбола. Хотя, конечно, годы идут и не все из нас могут потянуть три матча в неделю.

- Галлиани много говорил, что «Милан» будет строиться по модели «Арсенала» и делать ставку на молодых, а теперь вдруг у вас оказывается Роналдо и ведутся переговоры с Роналдинью.

- У нас пока нет времени ждать и растить молодых игроков.

- Лично у вас есть какие-то предпочтения?

- Главное, чтобы они были чемпионами, лидерами, а имена уже не так важны. За 20 лет с Берлускони «Милан» выиграл 23 трофея, пока он с нами, мы просто обязаны продолжать выигрывать.

- А что нужно Кака, чтобы остаться?

- Ему нужна победа в Лиге чемпионов. Но он должен понять, что на этом этапе никто не сходит с дистанции. Галлиани нам это повторяет каждый день. Контракты существуют для того, чтобы их уважать. У нас не будет второго Шевченко.

- Чем вы особенно гордитесь?

- Тем, что я простой человек, нормальный. А ведь мог бы быть совсем другим, ведь мне дано так много в жизни.

- И большой банковский счет.

- Да, но как человек я ничем не отличаюсь от других.