Батюшка "Зенита"

В минувшее воскресенье на улицах Питера был праздник, которого футбольные болельщики города ждали 23 года: "Зенит" выиграл чемпионат России! Одни считают эту победу закономерной, другие связывают ее со сверхъестественными вещами. Например — с появлением в команде священника, который последнее время стал ездить на матчи вместе с "Зенитом". "Известия" разыскали отца Глеба и поинтересовались, как он помогает игрокам забивать в ворота соперника.— Неужели это ваше появление в команде принесло "Зениту" долгожданное чемпионство? — спрашиваю у спортивного молодого человека, которому почему-то удивительно идет ряса.— А вы сами как думаете? — улыбается батюшка. Вообще-то называть его "батюшкой" язык не поворачивается: Глебу Грозовскому — 28 лет. Многие игроки "Зенита" — его сверстники, а кое-кто и постарше. Но этот батюшка для них совсем не чужой.В отрочестве Глеб Грозовский окончил "зенитовскую" десятилетку — спортшколу олимпийского резерва. Нынешний вратарь "Зенита" Вячеслав Малафеев тогда защищал ворота "Смены" — юношеской команды-противника. И ему сильно доставалось от форварда Грозовского. На пару классов младше в "Смене" учился Андрей Аршавин. И юношеские достижения у будущего отца Глеба были исключительно футбольными: в 15 лет после матчей в Германии он получил титул лучшего бомбардира.— Кто бы мне сказал, что я оставлю футбол и стану священником, — никогда бы не поверил! Всегда думал, что стану футболистом или в крайнем случае — тренером...Но была и вторая половинка жизни. Отец Глеба Грозовского, актер и режиссер питерской Александринки, в 40-летнем возрасте вдруг оставил театр и пошел служить простым дворником в Духовную семинарию. И всех своих детей — а их в семье Грозовских было девять! — воспитал людьми глубоко верующими.— Религия и футбол могут так тесно сосуществовать? — интересуюсь у отца Глеба.— А почему нет? — смеется он. — Здоровье духовное — и здоровье физическое...Что "перевесило"? Сначала казалось — футбол. Он окончил знаменитый питерский Институт физкультуры имени Лесгафта, и карьера казалась предопределенной. Но вдруг будущий футболист взял да и отправился в Духовную академию, чтоб стать священником. Вскоре выяснилось, что ради одного совсем не обязательно отказываться от другого. Сейчас Глеб Грозовский тренирует мальчишек-футболистов в "Детской деревне" — очень нестандартном детдоме под Петербургом. Его воспитанники аж светятся от восторга, когда за руки выводят на стадион перед матчами настоящих футбольных звезд — команду "Зенит". Такая традиция. Так было и этой осенью — 20 сентября перед матчем с льежским "Стандартом". Помнится, "Зенит" разделал бельгийцев со счетом 3:0.Через три дня на матч с "Рубином" в Казань команда ехала со священником.— Как возникла эта идея? — спрашиваю у отца Глеба.— Это не идея, я нахожусь в послушании. Как военный, у которого есть начальство, — объясняет он. — Это было решение вышестоящего иерарха, который благословил меня поддержать команду на встрече с "Рубином" в Казани.Тогда вокруг появления священника в "Зените" родилось много рассказов и всяких небылиц. Говорили, например, что прежде недруги, чтоб обыграть "Зенит", прибегали аж к помощи нечистой силы. В Казани, дескать, даже дохлых крыс в раздевалку подбрасывали. Мол, оттого "Зенит" и проигрывал!— Знаете, я никаких дохлых крыс не видел, как и вы, — знаю, что есть такие слухи. В газетах читал, — подмигивает отец Глеб.Что тут правда, что нет — кто разберет? Но если в прежние годы "Рубин" у себя дома обставлял "Зенит", можно сказать, "всухую", то тут ему пришлось туго. С божьей помощью или без нее, но из Казани "Зенит" уехал, позволив супостатам забить только один мяч против своих четырех! С этого, можно сказать, и начался победный марш к чемпионскому титулу.Теперь отец Глеб ездит с "Зенитом" на многие матчи. Правда, не на все.— У меня же есть еще свои обязанности в Софийском соборе в Пушкине, где я служу, — объясняет он.— Откройте секрет, что же вы такое делаете, когда все-таки едете с командой? — допытываюсь я.— Поверьте, ничего особенного, — мягко улыбается священник. — Я с ними общаюсь. Вот как сейчас с вами. Как и с любым человеком. У нас дружеские отношения, очень теплые, радостные. Естественные человеческие отношения.— О чем вы говорите?— Не о футболе, — улыбается отец Глеб. — Я с ними больше говорю о жизни, о любви, о дружбе, о смысле... Стараюсь быть для них просто человеком, на которого они могут положиться, у кого могут спросить совета.— Говорят, вы их отучаете матом ругаться?— Да вот именно — говорят! — такой уравновешенный отец Глеб, кажется, сейчас все-таки выйдет из себя. Но он тем не менее сдерживается и спокойно продолжает. — Это глупость и чушь полная. Никогда я ничего похожего не говорил — мол, не ругайтесь, это нехорошо... Не в этом христианство! Наша задача — любить людей, помогать им, а не осуждать. Нести любовь. Вот вы, пожалуйста, не вычеркивайте то, что я сейчас скажу: есть журналисты, которые могут приврать ради красного словца, не задумываясь, как это повлияет на других людей. Отсюда, видимо, и пошло — "отучаю ругаться матом"... Я никогда не позволил бы себе судить и осуждать! Одно дело — просто объяснить человеку, что такое мат: может, он об этом не задумывается. И совсем другое — ходить за ним и тыкать в ошибки.Вот мы привыкли считать футболистов людьми, которые не только быстро бегают по земле, но и достаточно твердо стоят на ней обеими ногами. Безо всяких там фанаберий. А они вот сразу и очень тепло приняли в команду священника. Кое-кто из них, оказывается, и прежде обращался к отцу Глебу, когда тот еще служил дьяконом в соборе возле стадиона "Петровский" — базы "Зенита". Теперь обращаются и другие. А чтобы не "напрягать" футболистов, отец Глеб ездит с ними на матчи не в рясе, а в обычной мирской одежде. Может и в спортивный костюм облачиться.— Нас 70 лет учили, что человек в рясе — это что-то грозное, ужасное... Я же сам на себе это ощущал в советском садике, в советской школе, — объясняет он.— А как же они к вам обращаются? — спрашиваю. Признаюсь, даже когда этот молодой батюшка одет в рясу, все равно не заставишь себя сказать "отец Глеб".— Да нет разницы — как обращаются, — улыбается он. — Мне важно, чтоб люди знали, что священник — это человек, который любит их, открыт к ним и искренне желает им добра. А как обращаются — это уже второстепенно.— С какими вопросами к вам идут? — спрашиваю его.— Чаще — с личными. Моя миссия — чтобы ребята чувствовали, что есть человек, который их просто любит, просто желает им всяческих благ, молится за них и искренне хочет помочь им.— А ребят не смущает, что вы — их сверстник, и жизненный опыт у вас с ними одинаковый, а кое в чем, небось, у них и побольше?— Думаю, не смущает, если обращаются. Видимо, есть у ребят такая потребность.— Но ведь в команде игроки не только православные, состав очень "пестрый" — норвежец, кореец, турок, аргентинец... Вы не боялись враждебности с их стороны? — продолжаю допытываться.— Да это сущий бред — когда начинают так говорить! — морщится отец Глеб. — Люди, наоборот, рады, что есть кто-то, кто искренне интересуется их проблемами, кто готов помогать... И это независимо от вероисповедания. Единственный барьер, который может у нас возникнуть, — языковой: я не настолько хорошо говорю по-английски, чтоб понимать нюансы их речи.— Получается, вы в команде — в роли психолога? — я пытаюсь перевести все в привычную для мирского понимания плоскость.— А любой священник должен быть психологом, — отвечает отец Глеб. — Хорошим психологом и хорошим педагогом. Это, может быть, не всем дано, но я эту данность не считаю своей заслугой: у меня два высших образования, и психологию я изучал в обоих вузах.Интересно, что сам отец Глеб себя совсем не считает болельщиком — в привычном понимании этого слова. Точнее, он совсем не "футбольный фанат". Он признает, что очень желает победы ребятам и очень радуется, когда они выигрывают. Но ногами на стадионе не топает и не "фанатеет".— Я и как христианин — не фанат, — продолжает он, улыбаясь. — Фанатизм — и в христианстве, и в жизни, и в футболе — это вещь противоестественная.www.izvestia.ru