Сергей ЩЕРБАКОВ: "В первом чемпионате Украины все пили, но до "Динамо" нам было далеко"

       - Из "Шахтера" вы уезжали в ПСВ - на просмотр. Голландскому клубу не подошли?
       - В Эйндховене я пробыл полтора месяца. Команду возглавлял Бобби Робсон. Я ему подошел. Но затем у англичанина появились серьезные проблемы со здоровьем - Робсон пережил инфаркт и был вынужден завершить свое сотрудниче­ство с ПСВ. Новый же наставник предложил мне поехать с командой на очередной сбор. Дескать, я тебя не видел. Я же решил, что шести недель просмотра с меня достаточно, и на несколько месяцев вернулся в Донецк. Для поддержания спортивной формы. "Шахтер" тогда выступал в дебютном чемпионате Украины.
       - Олег Саленко рассказывал, как играло "Динамо" в том первенстве… Больше пили, чем играли.
       - (Смеется.) Мы тоже пили. Но не так, как они. Я в составе молодежной сборной поездил по Европе. Увидел, как живут люди. У меня было желание заиграть в крепком европейском клубе. Заработать денег. Раньше ведь как было - сколько ни работай, больше чем 500–600 рублей не заработаешь.
       - Когда вы вернулись из Голландии, клубы с постсоветского пространства вашей персоной не заинтересовались?
       - Звали в московское и киевское "Динамо", в "Спартак". Но я был четко ориентирован уехать в Западную Европу. Хотел, чтобы за мой трансфер "Шахтер" получил нормальную денежную компенсацию, таким образом надеялся отдать долг "горнякам", давшим мне путевку в большой футбол.
       - В итоге "Спортинг" заплатил за вас "Шахтеру" 200 тысяч долларов - не так-то и много за лучшего бомбардира молодежного чемпионата мира.
       - Причем не факт, что вся эта сумма дошла до Донецка. Переговоры вел Григорий Есауленко - позже он занимал одну из руководящих должностей в московском "Спартаке". Из Донецка он оформлял трансфер в "Манчестер Юнайтед" Андрея Канчельскиса. Не знаю, правда, сколько "Шахтеру" заплатили за Андрея. 
       - Это тот Есауленко, который пробовал дать взятку Алексу Фергюсону в размере 40 тысяч фунтов стерлингов в знак благодарности за переход Канчельскиса?
       - Потом он из "Спартака" в "Рому" Дмитрия Аленичева продавал. Тот трансфер вызвал много вопросов: деньги непонятно куда ушли. Когда же я позвонил ему после аварии проконсультироваться о деталях контракта со "Спортингом", он со мной говорить не захотел. Сказал, что для него меня нет…

       - Со "Спортингом" поддерживаете отношения?
       - Последний раз в Лиссабоне был минувшим летом. Посетил одну из тренировок "Спортинга", посмотрел новый стадион клуба, пообщался со спортивным директором и тренерским штабом команды. Меня там нормально принимают.
       - Правда, что в "Спортинге" вы получали 7 тысяч долларов в месяц?
       - Чистыми выходило около того. Хотя, когда подписывали контракт, мне говорили, что моя зарплата составит 10 тысяч чистыми. Вышло по-другому - получал семь на руки, остальное уходило на налоги. Даже по тем временам это был скромный контракт.
       - Жозе Моуринью уже работал в "Спортинге" переводчиком?
       - Да, он занимался переводом с английского на португальский язык, после чего вместе с Бобби Робсоном уехал в "Барселону". Думаю, живой опыт с великими тренерами ему многое дал.
       - А вы с Робсоном когда виделись в последний раз?
       - Пару лет назад он приезжал в Москву. Встретились, поговорили по душам. Он оставил свой телефон. В "Спортинге" он мне доверял, а я старался его не подводить. Когда он покидал португальский клуб, говорил, что обо мне не забудет и я еще сыграю в его команде.
       - Чтобы решить проблему лимита на легионеров, вы заключили фиктивный брак с гражданкой Португалии. Португальский паспорт у вас до сих пор сохранился?
       - Да, у меня двойное гражданство. Португальский паспорт иногда очень помогает - в любой момент могу сорваться в любую страну Западной Европы. Футбол посмотреть, например. Удобно.
       - Страшная авария случилась с вами после банкета в честь проводов Бобби Робсона?
       - Да. Мы немного выпили. Нужно было взять такси, а не ехать на соб­ственном авто. Впрочем, задним умом мы все сильны.
       - Со "Спортингом" вы подписали четырехлетний контракт, но португальцы разорвали его через год после аварии. Чем руководство португальского клуба объясняло разрыв договора на два года раньше срока?
       - Тем, что получил травму не на футбольном поле. В то время Португалия была самой отсталой страной Западной Европы. Судиться же с клубом я не захотел. Пришлось переезжать из четырехкомнатной квартиры, которую мне предоставлял клуб, в двухкомнатную.

       - Когда пережили переломный момент перехода из одной жизни в другую?
       - Через три месяца после аварии. Когда понял, что в футбол больше играть не буду. Был страх перед окружающими - что мешаю жить людям. Стеснялся выходить в общество. Но не более того. Мыслей о самоубийстве даже не возникало.
       - В Москву вы переехали в 1994 году. Квартиру покупали за свой счет?
       - Нет, я написал письмо на имя мэра Москвы Юрия Лужкова, и мне ее выделили городские власти. Помню, Борис Игнатьев за меня тогда хлопотал.
       - Чем сейчас занимаетесь?
       - Работаю в параолимпийском спорте. Возглавляю федерацию футбола России ДЦП (детский церебральный паралич). У нас две федерации подобного рода. Пока общего языка мы не находим.
       - Вы играете в настольный теннис. Не было мыслей попробовать пробиться на Параолимпиаду в Пекине?
       - Да нет, я ведь играю исключительно для себя. Для поддержания спортивной формы. Не только в пинг-понг, но и в русский бильярд.
       - Живете один?
       - Нет, шесть лет живу с Натальей. Называю ее "мои ноги" - Наташа мне помогает во всем.
       - В Донецке вы открыли аптеку. Довольны тем, как идет бизнес?
       - Донецкая мэрия мне выделила помещение под Центр здоровья Сергея Щербакова. Там в небольшой отдельной комнатке мы сделали аптеку. Но бизнесом это назвать нельзя - зарабатываю на лечение. Увы, улучшений у меня нет, но и ухудшений тоже. Это немаловажно. Собираюсь в будущем лечь под нож - мне должны посадить новые стволовые клетки. Может, после этого будут какие-то улучшения. В любом случае надежды и веры не теряю.