Сергей КИРЬЯКОВ: "Сорвал расстрел в тюрьме смертников"

Его приятели давно при деле. Кобелев тренирует московское "Динамо", Колыванов - юношескую сборную России, Добровольский - сборную Молдавии. О Кирьякове же, которому 1 января стукнуло 38, мало что слышно. А он, быть может, вскоре возьмется за "Орел". И выглядит Кирьяков, заглянувший на два часа в редакцию "СЭ", абсолютно счастливым человеком. Скажите ему, что упускает время, - и этот молодой человек рассмеется вам в лицо...

- После пятнадцати лет, прожитых в Германии, это естественно. Когда столько общаешься с немцами, даже менталитет меняется. Прежде вслух некоторые слова подменял немецкими. Сейчас прошло. Себя контролирую.

- Онопко говорил, что чувствует себя наполовину испанцем. В вас - много от немца?

- Я немец процентов на тридцать.

- Друзья в Германии остались?

- Полно. Йенс Новотны, хороший друг, пригласил в октябре на прощальный матч. С Берндом Холлербахом сдружился, играя за "Гамбург". Созваниваюсь с Торстеном Финком, Вольфгангом Рольфом, Винфридом Шефером...

- В Карлсруэ вас помнят?

- Да. Люди подходили на прощальном матче Новотны. И до игры, и после, и на банкете. Обалденный получился праздник. Я понял, что многие до сих пор живут тем временем и теми победами. Вот на московских улицах узнают реже. Народ у нас такой - быстро забывает героев вчерашних дней. Но на стадионе "Динамо" помнят.

- Добровольского в Петровском парке пару лет назад отправили к кассе - билет покупать.

- У меня там были такие же проблемы с охранниками.

- Тоже купили билет?

- Позвонил Милешкину, спортивному директору клуба. Тот моментально сделал годовой пропуск на трибуну и парковочный талон.

- Где сегодня ваш дом?

- С прошлого года больше нахожусь в России. До этого жил на две страны.

- Московская квартира, полученная от "Динамо", осталась?

- Конечно.

- Сдавали?

- Нет. Нужды не было, в финансовом плане чувствую себя замечательно. Кому-то из ветеранов надо обивать пороги, писать бумаги, проситься на работу, а я обхожусь без этого. Имею возможность спокойно рассматривать предложения.

- Чего немецкого вам особенно не хватает в Москве?

- Чистоты на улицах. Порядка, дисциплины. Все остальное в Москве вполне устраивает.

- Тренируя "Диттон", столкнулись вы с интересным. Денег там вообще не платили?

- Вообще. Каждое занятие начиналось с вопроса: "Когда зарплата?" Терпел я долго.

- Свои деньги в раздевалке раздавали?

- Нет. Но ребята ходили по городу и брали взаймы, чтобы свести концы с концами. Занимали у официанток в ресторане. Когда перед игрой пошел сильный дождь, в шутку поинтересовался: "У всех есть бутсы на шести шипах?" Ставить такой вопрос в профессиональном клубе нелепо. Но выяснилось, что у троих игроков бутс нет.

- Что сделали?

- Звоню в офис - дескать, срочно купите и привезите, играть не в чем. И услышал: "Денег нет". Тогда решил: все, хватит.

- Отправляясь в Латвию, такой исход не предполагали?

- Меня заверяли, что финансовых трудностей не будет. Хотя Сергей Юран, работавший с "Диттоном" до меня, отговаривал. Напрасно не послушал умного человека. Но мне так хотелось попробовать себя в роли главного тренера, пусть и в не самом сильном чемпионате!

- Зря потратили время?

- Не зря! Опыт неплохой. Со слабой командой шли в тройке, но дотянуть до зоны Интертото с игроками, которым не платят, было невозможно... Правда, в Латвии все настолько дешево, что получать тысячу евро - то же самое, что в Москве десять тысяч.

- Теперь ждет вас "Орел"?

- Предложение есть, уже встречался с руководством области. Уверяют, что хотят возродить орловский футбол.

- Пока назвать главным тренером вас нельзя?

- Нельзя. Команда должна пройти лицензирование. Если пройдет - возьмусь. У меня ностальгия по городу, из которого уехал совсем маленьким. Скучаю по родителям, которых видел редко.

- Одно время у вас были напряженные отношения с руководством Орловской области.

- Я возмущался тем, что происходило в "Орле", когда команда выступала в первом дивизионе. Был такой тренер - Шелест, который начал открыто воровать. На него завели уголовное дело. Недавно в Лужниках встретил Володю Бесчастных, даже его вызывают для дачи показаний... Я предсказывал крах "Орла". Но меня никто не слушал.

- Откуда вы все знали?

- У меня много друзей. Говорил, что нельзя выкидывать деньги, давать власть одному человеку. На днях приехал в город, посмотрел - ничего нет. Ни тренировочных полей, ни базы, на стадионе разруха...

- Сейчас вы разговаривали с тем самым руководством, которое верило в Шелеста?

- Да. Мы обсуждали с губернатором те футбольные годы, он сказал: "Я разочаровался в Шелесте..."

- Часто в жизни вас обманывали с деньгами, как в "Диттоне"?

- В футболе реже, здесь человек защищен контрактами. Но возникла неприятная ситуация с берлинской "Теннис-Боруссией". Шефер уговорил перейти туда из "Гамбурга". Кто же мог предположить, что через год компания, финансировавшая команду, обанкротится? "Теннис-Боруссия" развалилась и улетела в оберлигу.

- Остались без денег?

- Подал в суд - и получил основную часть долгов. Кстати, "Теннис-Боруссия" положила мне зарплату в три раза большую, чем "Гамбург". При том, что играла во второй бундеслиге. Мне было 29 лет - финансовый момент уже заставлял задумываться.

- Когда-то вы дали рекомендацию: "Будьте бдительны, даже если имеете дело с другом". Сегодня готовы подписаться под этими словами?

- Да. На своей шкуре прочувствовал поговорку: "Хочешь потерять друга - дай ему взаймы..." Мне до сих пор должны крупные суммы, но с ними уже, наверное, можно распрощаться. Когда зарабатываешь хорошие деньги, всегда появляются люди, набивающиеся в друзья. Советуют, куда вложить деньги. Я вкладывал, и ничего не получалось.

- За границей?

- Разумеется. В те времена вкладывать в России мог только самоубийца. То обвал, то дефолт.

- Вы наигрались?

- После Китая я успокоился. Была б возможность - поиграл бы годик-другой, а нет - ну и ладно. Все-таки в 98-м перенес тяжелейшую операцию на крестообразных связках. Мне трансплантировали связку с правого колена перенесли на левое. В итоге больное колено выглядело великолепно, а с другим, здоровым, после операции года полтора мучился. В том сезоне, когда "Карлсруэ" вылетал из бундеслиги, практически не играл.

- Поэтому и вылетели?

- Чем-то команде я бы точно помог. Тогда впервые задумался о завершении карьеры, но подписал контракт с "Гамбургом". У меня было полтора месяца, чтобы привести ногу в порядок. Тренировался по пять раз в день. Купил велосипед, не вылезал из тренажерного зала. Повезло с профессором в Швейцарии, который делал операцию. Это был один из последних его опытов со скальпелем, человек уходил на пенсию. Безо всякого рентгена определил диагноз. Пройдись, говорит, туда-сюда. Утром прооперировал. Подарил шесть лет карьеры.

- Чтобы полетела крестообразная, нужно было прилично получить по ноге.

- Меня никто не бил. Выпрыгнул в борьбе с Баббелем, опустился на землю и почувствовал хруст в колене. В перерыве Шефер попросил доиграть матч, сделали укол, а на следующий день вместо колена у меня была дыня.

- После Китая могли поиграть в российской премьер-лиге?

- Друзья делали предложения некоторым клубам. И кто-то, как "Терек", звал на просмотр. Тренером там, кажется, Талгаев был?

- Правильно запомнили.

- Я рассмеялся. Передал через друзей: "Объясните Талгаеву, если он сам ничего не понимает в футболе. Люди, столько отыгравшие за сборную и в бундеслиге, на просмотр не ездят".

- Кто такой футболист Кирьяков, всем известно. Но к тому времени вам было за тридцать, и последние годы доигрывали в Китае.

- Одно дело - сдать медицинские тесты, чтобы не купили инвалида. Совсем другое - загнать меня в общую группу с мальчишками, которых просматривают... Другие варианты не устроили. Опускаться до первенства водокачки не хотелось. Лучше уйти вовремя. Теперь поигрываю за ветеранов.

- За эти игры что-то платят?

- Неплохо получают спартаковские ветераны, которые постоянно гастролируют. А вот динамовской команды ветеранов не существует. Я вхожу в команду "Звезды футбола". Там играют Дима Кузнецов, Кобзев, Гришин, Колотовкин, Прудников... В чемпионате Москвы матчи бывают очень напряженные. Доходит до мордобоя.

- В самом деле?

- Есть команда ДСК, довольно крепкая. Новгородов, Дозморов, Соловцов, Яхимович, Подшивалов. Зарубы с ними еще те! У ДСК много недоигравших.

- В смысле?

- У некоторых, похоже, карьера началась после 35. Пытаются что-то кому-то доказать. Это выглядит комично. Люди не встают с газона, катятся в подкатах, землю грызут. Получил недавно пару ударов, после которых можно было без ноги остаться. С тем же Соловцовым вышла стычка. Вот уж у кого карьера началась в 35!

- Как сказал Борис Игнатьев про одного бойца из ветеранов: "Когда все играли - он пил водку, когда все пьют - он играет".

- Это про них, ДСК. Понимаю, что каждый хочет выиграть, но зачем косить сзади по ногам?

- За какие поражения особенно болит душа?

- По сей день больно за один эпизод. Последний матч в бундеслиге. "Карлсруэ" перед этим вышел в финал Кубка Германии. И вот в чемпионате безнадежно проигрываем "Штутгарту" - 1:3, меня спровоцировали, отмахнулся - получил на ровном месте красную карточку. В финале Кубка не сыграл.

Был и удивительный матч Кубка УЕФА в 95-м с "Брондбю". В Копенгагене выиграли - 3:1. Издевались над этими датчанами. Не сомневались, что и дома с ними спокойно разделаемся. Заказали ресторан под праздник...

- Но проиграли?

- 0:5! Помню, сидели в раздевалке и думали: что делать-то? Идти в ресторан, нет?

- Пошли?

- Пошли. Догадайтесь, с какими лицами там сидели. Я не в состоянии объяснить, что произошло с командой. А была и другая история: проиграли по всем статьям "Валенсии", которую тренировал Хиддинк. Пенев с Миятовичем нас рвали на части. В конце корявый гол им затолкали, уступили - 1:3. Хотя должно было закончиться позором. Кан вечером в гостиничном баре сидел совершенно убитый. А в ответной встрече от "Валенсии" живого места не оставили. 7:0!

В умении завести игроков Шеферу нет равных. После его установок ты готов был любого разорвать. Взять этот матч с "Валенсией". Уже на разминку вышли с таким настроем, что после нее белые майки у всех стали черными. Я не понимал, в какой форме мы играем. С первой же секунды полетели в подкатах, выцарапывали самые безнадежные мячи. Испанцы оторопели.

- Почему в бундеслиге Шефер давно не при делах?

- Последнее время он не давал результат. В "Штутгарте" у него сразу возник конфликт со звездами - Балаковым и Бобичем. С "Боруссией" тоже не пошло. В бундеслиге теперь тяжело будет найти команду. Безработных тренеров в Германии пруд пруди.

- Мастером установок был и Эдуард Малофеев, верно?

- Его установки - это что-то! Эдуард Васильевич приносил на них вырезки из газет, без конца сыпал цитатами и притчами. Мог и станцевать, и частушки пропеть. Большой оригинал. О том, как Малофеев одевался, легенды ходят. Натянет, бывало, на тренировку спортивный костюм, а под ним - рубашку с галстуком. Не забуду, как приехали на игру в Минск. Утром выстроились на зарядку. Малофеев ходит мрачный, долго всматривается в лица и выдает: "Ну чего вы на меня уставились? Да, я нажрался, и что?!"

Тренировки у него были своеобразные. Однажды устроил двусторонку без мяча. Малофеев командовал: "Коля пасует Гене, тот - Васе". Вася замахивается перед ударом и кричит: "Бью в "девятку". Гол!" А из ворот голос Леши Прудникова: "Не-е, тащу"...

Сильнее всего Эдуард Васильевич удивил меня в 87-м. Полуфинал Кубка играем в Киеве. Хозяева ведут в серии пенальти - 5:4, наша очередь бить. Малофеев спрашивает: "Кто пойдет?" Все испуганные, молчат. Я-то был уверен, что меня к этому процессу не подпустят. Лег на газон, бутсы расшнуровал, снял щитки. Вдруг чувствую, как Малофеев приподнимает за плечи и толкает: "Давай, Сережа". Стадион битком, свист жуткий. Шел на трясущихся ногах. В момент удара закрыл глаза, еле по мячу попал. Мимо ворот.

- Если отмотать вашу жизнь лет на пятнадцать назад - какую ошибку из собственных не повторили бы?

- После двух сезонов в "Карлсруэ" стоило сменить клуб. Но в 90-х перебраться в другую команду было гораздо сложнее, чем сейчас. А предложения были - из "Барселоны", например. Игорь Корнеев помогал с переводом.

- Вы ездили в Испанию на переговоры?

- Нет, все проходило в телефонном режиме. Через менеджера. Голова кружилась от восторга: тебе 24 года, зовут в "Барселону"!

- Что же остановило?

- Великолепные отношения с Шефером. Часто читаю интервью, в которых наши футболисты рассказывают о неурядицах за границей. "Почему не играете?" - "Проблемы с тренером..." А меня Шефер поддерживал настолько, что доходило до невероятного.

- То есть?

- Винфрид меня вызывал: что стряслось? Почему не играется? Так и так, отвечаю. Психологический кризис. И он меня отсылал в Москву. Советовал развлекаться изо всех сил, о футболе забыть. "Чтоб вернулся со свободной головой..."

- Хорошо отдыхали?

- Да уж. Возвращался свеженький. Разве можно пойти против такого человека? Разве можно сказать, что не хочу играть в его команде? Вспоминаю, как Шефер учил меня улыбаться. Русский для западного человека тогда был загадкой. Мы казались угрюмыми, неприветливыми. Едва я приехал в "Карлсруэ", Шефер сказал: главное, почаще улыбайся. Но с этим-то у меня и прежде проблем не было. Тот же Винфрид, узнав меня получше, шутил: "Да какой ты русский? Ты - ирландец!"

- Владислав Радимов нам рассказывал, что его настораживают отдельные матчи испанского чемпионата. В отношении бундеслиги у вас подозрений не было?

- Никогда. Вот случай: в 93-м "Карлсруэ" шел третьим, оставалась игра с "Ваттеншайдом". Результаты нескольких команд должны были совпасть совершенно чудесным образом, чтобы мы вывалились из пятерки. Нам, впрочем, на эти расклады было плевать - обыграть "Ваттеншайд", который уже давно вылетел, труда не составляло.

- И чем все закончилось?

- Проиграли - 2:6! Я после матча в раздевалке возмущался: "Ребята, в России такого в жизни не могло бы произойти!" И услышал ответ: "Это - Германия..." Правда, несколько лет назад всплыли темные дела с судейством. Что, по моей информации, было связано с югославской мафией, которая жила за счет тотализатора и приплачивала арбитрам. Но чтобы договорилась команда с командой - это в Германии исключено.

- Веселая у вас была команда - 0:5, 7:0, 2:6...

- У нас так было принято: 0:2 проигрываешь - игра только начинается. А в России при таком раскладе все заканчивается. Второй мой матч в бундеслиге был против "Вердера". 0:2 "горели" - выиграли 5:2, я забил три мяча. Затем играем с "Кайзерслаутерном" - 0:3 проигрываем, за последние минуты забиваем три гола. Дортмунду "летим" к 19-й минуте 0:3, - я делаю хет-трик, ничья.

- Какие обиды живут в вас годами?

- Конечно, всем известный скандал в сборной. "Письмо четырнадцати". Жаль, у руководства не хватило разума и опыта, чтобы все сгладить. Нас-то, молодых и амбициозных, захлестывали эмоции. Нужно было собрать всех, попробовать договориться. Однако в РФС пошли странным путем - каждого выдергивали, обещали, упрашивали...

- Что вам обещали?

- Мне не обещали. Да я ничего и не требовал. Садырин и Игнатьев встречались со мной, до последнего уговаривали. Но я не мог отказаться от друзей. Предать Канчельскиса и Шалимова? Колыванова, Добровольского, Кулькова и Андрея Иванова? Как бы я потом смотрел им в глаза? Некоторые смогли - а я нет.

- Презираете этих людей?

- Время многое стерло, сейчас общаемся. Это на первых порах отношения были напряженные.

- С Саленко?

- Да. Но недавно встретились в Турции на турнире, посвященном Дасаеву. Приехала команда киевского "Динамо", был и Саленко. Нормально поговорили, выпили пива.

- Казалось, Саленко вы руку никогда не подадите.

- Мне тоже когда-то казалось. Ясно, что в обнимку с ним ходить не буду. Но ненависти больше нет.

- Вы тогда, в разгар скандала, вспомнили про фразу Саленко перед командой в отеле Hilton: "Я Садырина в "Зените" снимал, сниму и в сборной". Сам он уверял, что ничего подобного не говорил.

- Саленко был в таком состоянии, что, может быть, себя не контролировал и не помнил эти слова. А я их отлично помню.

- Эту ситуацию при встрече не обсуждали?

- Нет. И не стоит ее обсуждать четырнадцать лет спустя.

- Из той компании все худо-бедно при деле. А вот Андрей Иванов пропал. Вы что-нибудь слышали о его судьбе?

- Иванова сами ищем - и не можем найти. В Лужниках собирается компания бывших футболистов - никто не знает.

- С кем еще из мира футбола контакт потерян - а повидаться хочется?

- С Канчельскисом. Редко-редко перезваниваемся. С Хариным - почаще, но когда живьем виделись, не вспомнить. К Добровольскому ездил в Молдавию три года назад. С Колывановым и Кобелевым встретиться проще - оба в Москве.

- А с Колосковым?

- Вот с Вячеславом Ивановичем можно было бы пообщаться! Мы учились с его сыном, начинали в одной команде. А сам Колосков - очень интересный собеседник. Какое-то время скверно к нему относился - думал, в его силах было решить конфликты, которые регулярно возникали. Но сейчас с удовольствием посидел бы с ним в ресторане. Если увижу - непременно приглашу.

- Что вы не можете простить Романцеву?

- Вообще не хочу о нем слышать. Спартаковцы к нему прекрасно относятся. Но для меня Романцев не существует. Считаю его не только слабым тренером, но и низким, подлым человеком.

- Что должен был сделать человек, чтобы перестать для вас существовать?

- Некомпетентный. Непрофессиональный. Как можно было, имея в сборной 96-го года таких игроков, не сделать команду и не наладить микроклимат? Вместо этого Романцев сидел в одиночестве в номере - пил и курил. А в результате создал очередной конфликт на пустом месте. В России он выиграл много чемпионатов - но с тем подбором игроков кто угодно выиграл бы. А в 89-м победил только за счет школы Бескова. Сохранил состав и не стал ничего менять.

- Бывшие спартаковцы уверены, что Олег Иванович - великий психолог.

- Вот этого никогда понять не мог! За годы, проведенные в сборной, я с Романцевым ни разу не поговорил. Он постоянно закрывался в комнате, куда ему носили бутылки коньяка. Знаю, что в "Спартаке" у него были стукачи. Кое-кто из обслуживающего персонала сидел с ребятами за столом, пил пиво, а потом обо всех разговорах докладывал Романцеву. Какой он "психолог"?! Мы с Хариным над ним просто смеялись.

- Над чем именно?

- Над тем, как стоял перед камерами и плакал. Сплошное нытье. То у него руководство виновато, то футболисты. В сборной у Романцева было два прозвища - Кислый и Плакса... Меня часто спрашивают: почему сначала про тренера говорите добрые слова, а потом все меняется?

- Почему?

- А потому что поначалу даже Олег Иваныч вел себя адекватно. А дальше началось что-то непонятное. То говорит: "Ребята, я с вами, Колосков с Тукмановым вредители", а вскоре видим его перед камерой рядом с Тукмановым и слышим слова уже про нас: "Это они вредители, рвачи..."

- За что Романцев отправил вас с чемпионата Европы-96 досрочно?

- За пять минут до конца матча с Германией, когда проигрывали - 0:3 и остались в меньшинстве, Романцев меня подозвал: "Разминайся, сейчас выйдешь". Я ответил: "Сам разминайся и выходи". Для меня стало личной трагедией - не сыграть против Германии. Той страны, где я играю и где меня всякий знает. Логофет мне рассказал: перед матчем к Романцеву приехал Ринус Михелс и посоветовал поставить в основу Кирьякова. А Руди Феллер в интервью немецкому телевидению заявил, что опасаются немцы в первую очередь меня: "Сергей наверняка будет играть, надо с ним повнимательнее"...

- Многие считают, что талант свой Кирьяков реализовал наполовину. Согласны?

- Я карьерой доволен. Мечтал играть за сборную - сбылось. С детства, как ни странно, мечтал попасть в бундеслигу - состоялось. Чемпионом Европы с молодежкой был. Не исполнилось лишь одно: не выиграл чемпионат мира.

- Почему?

- Слишком много в футболе зависит от партнеров.

- Не секрет, что в Советском Союзе существовала практика - когда молодым игрокам могли в паспорте скостить год-другой. Вас это не коснулось?

- Этим баловались на Кавказе и в Средней Азии. А меня раз заявили на "Кожаный мяч" под другой фамилией, назвав Андреем Лебедевым, и, наоборот, приписали лишний год. Против меня играли ребята на год старше, но на том турнире я собрал все призы - и лучшему бомбардиру, и лучшему нападающему. Они лежат дома у родителей. С надписью - Андрею Лебедеву.

- Помните, как Бышовец возил Добровольского к своему другу Чумаку - кодировать от курения?

- Только Добровольскому это не помогло. Как в юности много курил, так по-прежнему с сигаретой не расстается. У нас почти все "Динамо" было курящее, кроме меня. Кобелев дымил, Колыванов, Добровольский. Мы держались вместе, частенько играли в карты - я не знал, куда деваться от этого дыма. Ничего не соображал.

Добровольскому первому из нас дали квартиру. Вместо базы ездили ночевать туда. Бедные соседи! Мы ребята молодые, холостые, при деньгах. Отрывались на полную катушку. Слава богу, "желтой" прессы тогда не было. Как-то всю нашу веселую компанию даже в милицию забрали. Но в камере провели недолго. Узнали нас, отпустили. Еще и извинились.

- Контракт с "Динамо" у вас был хитрый - позволял отлучаться из команды на переговоры.

- Да, в 92-м году подписал последний договор с "Динамо". Все разъезжались, и я засобирался. Газзаев с Толстых этим пунктом были очень недовольны. Зато он развязывал мне руки.

- Если выделить три ваших гола за карьеру - какие в первую очередь назовете?

- Номер один - тот, что вошел в десятку лучших голов за всю историю бундеслиги. В матче с "Шальке" подхватил мяч в центре поля, по пути обыграл четверых. Отличный гол забил "Боруссии". Дали пас на линии штрафной, раскидал двоих финтами и пробил мимо кипера. А на третьем месте - курьезный гол. Играли с "Дуйсбургом". Защитники прозевали нашу контратаку, и мы втроем вывалились на вратаря. Вольфганг Рольф бил метров с десяти уже в пустую "рамку". Промахнуться невозможно. Я развернулся и побрел к центру поля, как внезапно все кинулись меня поздравлять. Рольф умудрился засадить в штангу, мяч отскочил мне в пятку и от нее - в ворота.

- Кто из защитников доставлял вам больше всего неприятностей?

- Из наших главным костоломом был Сергей Тимофеев по прозвищу Цыган. В "Динамо" мы с ним разминулись - видел его только в играх за владикавказский "Спартак". По ногам лупил безбожно. На поле у него всегда были безумные глаза - такое впечатление, будто выпивал что-то перед матчем. А из зарубежных защитников самый страшный - Дирк Шустер из "Карлсруэ". Когда нападающие видели, как он перед выходом на поле закатывает рукава, у них моментально портилось настроение. Его боялись все - и свои, и чужие. Шустер и на тренировках никому спуску не давал. Сцепились с ним как-то. Я умел за себя постоять.

Дрался в "Карлсруэ" и с другим защитником, Гюнтером Метцем. На тренировке он меня откровенно начал бить по ногам. Я предупредил, чтобы играл аккуратнее, - реакции ноль. И накинулся на него с кулаками.

- От Шефера влетело?

- Я-то думал, ругаться начнет. А Шефер подошел к нам вразвалочку похлопал с улыбкой Метца по плечу: "Гюнтер, ступай в раздевалку. Лед приложи - чтобы синяк был поменьше". Все. Даже штраф не выписал.

Мне и в Китае пришлось одного парня из своей команды на место поставить. Несколько раз сыграл грубо, я не выдержал - врезал ему от души. Дальше была комедия. Вызывает руководство: "Сейчас проведем собрание. Будем тебя песочить. Так надо. Но ты не обижайся и ничего не отвечай". Напоследок спрашивают: "Как считаешь, какой штраф должен заплатить?" Долларов сто, отвечаю. - "Вот и договорились". Начинается собрание. Крик стоит такой, что уши закладывает. Я сижу, молчу. А игроки недоумевают, почему взрывной Кирьяков настолько спокоен.

- Кто оставил самый большой рубец на ваших ногах?

- Рональд Куман на чемпионате Европы в 92-м. Понимая, что меня уже не догоняет, сделал тактический фол. Пробил шипом берцовую кость - въехал как раз в то место, где не было щитка. Боль адская.

- Шрам под глазом - о чем память?

- О детстве. С друзьями размахивали палками, из которых гвозди торчали, - и меня зацепили. Мог без глаза остаться, воткнись гвоздь на сантиметр левее. Повезло. В другой раз в Германии локтем сломали лицевую кость. Прямо со стадиона отвезли на операционный стол. Врач сказал: пришелся бы удар чуть-чуть повыше - с глазом была бы беда.

- Среди судей много негодяев?

- Все, кто не ставил пенальти за фолы против меня.

- Рехагель вас обвинял в том, что часто зарабатываете "левые" пенальти.

- Это был тот матч с "Вердером", который мы разгромили - 5:2. Рехагель бросил в телекамеру: "Теперь "Карлсруэ" в каждой игре будет бить пенальти. Кирьяков и в России славился тем, что дурачил арбитров". После этого в штрафной со мною могли делать что угодно - свисток молчал. Но вскоре уже наше руководство стало возмущаться - и у судей проснулась совесть.

- А у кого не просыпалась - в того плевали?

- Плевался я один раз, в последнем матче за "Динамо". Ужасная игра. Перелет во Владивосток, оттуда несколько часов на автобусе до Находки по убитой дороге. Поле такое же чудовищное. Игроки "Океана" знали там каждую кочку, а у нас мяч совершенно не держался. Да еще Безубяк прессовать начал. Падаю в штрафной - дает желтую за симуляцию, хотя и в мыслях не было выпрашивать пенальти. "Что, упасть нельзя?" - спросил я. В ответ услышал про себя много интересного. Вот и сорвался, плюнул в Безубяка. Дисквалификацию впаяли аж на 10 матчей. Хорошо, сразу в Германию укатил. Динамовское начальство ни в какую не хотело отпускать, но тут удерживать уже не имело смысла.

- Если бы вам дали возможность переиграть один-единственный матч - какой выбрали бы?

- Четвертьфинал юниорского чемпионата мира с Нигерией в 89-м. До 68-й минуты вели - 4:0. Я забил два гола, Игнатьев меня заменил. Пошел мыться в раздевалку. Возвращаюсь на скамейку - глазам не верю. Счет 4:3, в концовке четвертый мяч получаем. И проигрываем в серии пенальти. Необъяснимый результат. Мы были на голову сильнее, за год до этого выиграли чемпионат Европы... В раздевалке рыдали. А переводчика с инфарктом увезли.

- Случай самого нелепого вранья о вас в газетах?

- Много ерунды писали. Например, в Баден-Бадене заглянул в казино, выиграл четыре тысячи марок. А утром в газете читаю - Кирьяков проигрывается в пух и прах, из казино не вылезает. Когда в Карлсруэ убили владельца русского ресторана, "Бильд" вышел с "шапкой" на первой полосе - "Кирьяков связан с русской мафией". Я бывал в этом ресторане. Фотографировался с хозяином, снимки висели на стенах заведения. Их увидели полицейские, и тут же вообразили бог знает что. В Германии нужно быть готовым, что любое твое действие будет смаковаться газетами. Еще и переврут.

Как-то в ночном клубе заметил человека, который пытался заснять меня на фоне полуголых девиц. Подошли к нему с друзьями, отобрали фотоаппарат. Правда, перед уходом из клуба вернули. У "желтой" прессы в каждом баре осведомители. С некоторых пор пиво пил либо дома, либо в проверенных местах. Где знаешь хозяина и можешь быть уверен - тот не расскажет газетчикам, сколько бокалов ты заказал.

- Как у немцев с чувством юмора?

- Порядок. В России такие шутки показались бы обидными, а в Германии идут на ура. Подложить кирпичи в сумку, прибить ботинки к полу или выдавить в них пену для бритья - это немцы обожают. Мы с Хесслером обычно друг над другом подшучивали. Веселый малый.

- Чем он нынче занимается?

- В "Кельне" работает. Помощник Даума.

- А молодой Оливер Кан, который начинал в "Карлсруэ", чудил так же, как повзрослевший?

- Кан всегда был замкнутым. На шутку его растрясти очень трудно. Вратарь есть вратарь. По общению с футболистом легко определяю, что передо мной голкипер. Я и Харину, когда звоню, первое, что говорю: "Привет, вратарь".

- Когда Кан уже в "Баварии" во время матча чуть не откусил кому-то ухо - удивились?

- Нет. Кана тогда разозлило, что форвард "Боруссии" Херрлих пробил после свистка. Он вцепился ему зубами в ухо. Как Тайсон - Холифилду. В "Карлсруэ" Кан никого не кусал, но в выражениях не стеснялся. Мог на тренера прилюдно наорать. На разборах вешал всех собак на партнеров, часто не по делу.

- Шефер терпел?

- Кану прощалось все. Тренер понимал: "Карлсруэ" с Оливером в воротах и без него - разные команды. Этот сезон для Кана, наверное, последний. Летом в "Баварию" приходит Клинсманн, который на чемпионате мира первым номером сборной сделал Леманна. И в "Баварии", судя по всему, на Кана не рассчитывают.

- Кан - самый странный футболист на вашей памяти?

- Что вы! Самый чудной - Андреас Зассен! Подавал огромные надежды, но талант пропил. Играл в немецких клубах, позже в "Днепр" подался. Умер под забором в 36 лет.

- К чему в Китае так и не привыкли?

- К местной кухне. Дико острая. Китайцы употребляют в пищу все, что шевелится, включая мышей, крыс, саранчу шелкопряда и прочих тварей.

- Жареного шелкопряда попробовать не отважились?

- Ни за какие деньги! Зато ел суп из змеи. Для игроков из Европы на базе еду готовили отдельно. Еще в Китае сумасшедшее движение. Правил нет. Я немножко поездил за рулем, но после аварии передвигался на такси.

- Что за авария?

- На дороге валялась труба. Когда переехал ее, труба подскочила и отлетела в человека, который шел мимо. В результате он сломал ногу. И смех, и грех... Пришлось подкинуть на лечение.

- Много?

- Сто долларов. В Китае это месячная зарплата.

- Не за горами Олимпиада-2008. Что посоветуете тем, кто летом отправится в Пекин?

- К русским там относятся с фантастической теплотой. Китайцы вообще хлебосольный народ. Придешь в гости - на стол выложат все, что есть в холодильнике. Этим раньше и мы отличались. А теперь почему-то все чаще приглашаем друзей не домой, а в ресторан... Рекомендую отведать утку по-пекински. В Москве навалом китайских заведений, но нигде ее не готовят так, как в Пекине. А вот вонючую местную водку пить не советую. Меня раз уговорили поднять рюмку за дружбу между китайским и русским народом - так еле проглотил 50 граммов.

Была, кстати, любопытная история. В Куньмине, где я играл, пригласил в гости начальник тюрьмы смертников. Меня в это время заехал проведать товарищ из Орла - с ним и отправились. На территории тюрьмы стрельбище. Сперва нам предложили пострелять по бутылкам. Я почти не промахивался, хотя прежде оружия в руках не держал. Китайцы меткость оценили и говорят: "Сегодня трех заключенных расстреливаем - не желаете поучаствовать?" Нет уж, отвечаю, спасибо. А потом директор тюрьмы завелся. Давайте, говорит, поспорим, кто больше способен выпить - русский или китаец.

- Поспорили?

- Сказал: "Я-то пить не буду, а вот мой орловский земляк готов соревноваться. Ставлю любую сумму - он выиграет". К концу вечера китайцы спали, уронив головы на стол. А товарищ был бодр и по пути домой пытался затащить меня в бар. Что до бедняг заключенных, то казнь в тот день, подозреваю, не состоялась.

- Экстремально вы отдыхаете...

- Вам показалось. Горы, парашюты, акваланги, американские горки - это все не для меня. Даже на охоту не тянет. Единственный мой экстремальный поступок - на "Харлее" прокатился по Америке. Но больше 70 километров в час не выжимал. Мотоциклами заразил Бернд Холлербах. Он и предложил махнуть в Штаты. Погрузили "Харлеи" в самолет, а потом исколесили все побережье Майами. Катишь, не спеша, вдоль берега. Океан под боком, солнце, песочек. Красота! Очень понравился Новый Орлеан, который затем смыло ураганом Катрина. Город был замечательный. Родина джаза и Луи Армстронга, из каждой кафешки живая музыка... А с мотоциклами я завязал. Несколько приятелей попали в серьезные аварии, - и решил, что рисковать не стоит.

- Это у Холлербаха была подруга-летчица, которая ушла от него к Владимиру Кличко?

- Да. Эффектная девушка, но с головой проблемы. Потом выбросилась из окна. Выжила чудом, переломала ноги. На коляске приехала в ресторан - чтобы устроить Бернду истерику...

- Паоло Мальдини мечтает о вилле в Майами. А вы о чем?

- Анекдот расскажу. Поймал хохол золотую рыбку "Отпусти, - просит она. - Любые три желания исполню". "Ладно, - говорит хохол. - Вилла в Майами, десять миллионов долларов и "мерседес". Это раз..." А если серьезно, мечтаю об одном - чтобы не было хуже, чем сейчас.