Астрахань Дасаева

Как-то астраханцам задали вопрос: кому следует установить памятник в их городе? В списке вместе с Василием Татищевым, Степаном Разиным, Петром I оказался и Ринат Дасаев. Ничего удивительного в этом нет – ведь именно в Астрахани появился на свет лучший вратарь мира 1988 года.

Двор наций
Я родился в городе на красивейшей русской реке Волге. Неудивительно, что набережная – любимое место всех астраханцев. В детстве мы с мальчишками излазили набережную вдоль и поперек, кажется, не одну тысячу раз. А по субботам и воскресеньям гоняли на пляж, где всегда было полно народа.

Жили мы недалеко от центра. Двор был гигантский. Все между собой дружили, и такого понятия, как возраст, у нас не существовало – я общался и с ровесниками, и с друзьями своего брата, который старше меня на шесть лет. Да и вообще публика была очень разная, интересная. Один из моих друзей, например, играл на гитаре и сам писал музыку. Его уже нет в живых, к сожалению…

Во дворе стоял столик, за которым собирались наши родители – играли в лото, домино, карты. А мы бегали вокруг них до полуночи. Никаких компьютеров не было, телевизор показывал только одну программу, поэтому мы постоянно находились во дворе. На пустыре за домами летом гоняли мяч, а зимой заливали каток и играли в хоккей. Сами мастерили ворота, перчатки...

Вот и в нашей академии (Дасаев – президент Международной академии футбола и вратарского искусства. – Авт.) сейчас тоже учатся совершенно разные ребята. Есть абсолютно дворовые пацаны, а есть из обеспеченных семей. Академия многонациональная. И мне бы хотелось, чтобы все ребята чувствовали себя одной семьей. Иногда я сравниваю академию с моим астраханским двором, где жили и татары, и русские, и евреи, и украинцы… Мы вместе делили и боль, и радости. И педагоги академии стремятся создать единый коллектив...

А благодаря папе, который любил спорт и был заядлым болельщиком астраханской футбольной команды «Волгарь», я стал тем, кем стал. Думаю, папа решил отдать меня в футбол, чтобы я ненароком не сбился на дурную дорожку. Опасения были потому, что двор большой и там, случалось, хулиганили. Не знаю, чем бы все могло закончиться, если бы не футбол.

Кстати, мама была против. В один момент она даже подговорила отца – и они купили нам с братом пианино, чтобы мы занялись музыкой. Я пришел к преподавателю музыки, она что-то наиграла и попросила отбить ритм ладошкой на столе. И когда я исполнил ее просьбу, она сказала: «Ну, все понятно!» На этом музыка для меня закончилась. У брата оказалось больше таланта, однако и он прозанимался недолго. И уже потом, когда папа решил все насчет футбола и мы вместе с ним насели на маму, ей ничего не оставалось, как сдаться.

Вообще родители держали меня в ежовых рукавицах, постоянно заставляли заниматься. У меня не очень хорошо шла учеба, особенно тяжело давался русский, и они даже наняли учительницу по русскому языку, к которой я ходил домой, писал диктанты. Но спорт для меня оставался важней учебы. Я и с уроков сбегал, чтобы посмотреть хоккейный матч. А когда в Астрахань приезжал московский «Спартак», учебы не было вообще!.. Очень надеюсь, что дети, прочитав мои слова, не воспримут их как руководство к действию (смеется).

Лебединое озеро
В середине 60-х в Астрахань любил приезжать Брежнев. За стадионом, где мы тренировались, на берегу Волги стояла деревянная дача, огороженная забором. Там он и останавливался. Перед приездом Брежнева наводили марафет – в те годы Астрахань не отличалась чистотой на улицах...

Я уехал из Астрахани в Москву, в «Спартак», в 1977 году. И очень скучал по городу. Мне вообще тяжело дался отъезд и привыкание к новому месту. В Москве я тосковал по астраханским друзьям, по своей команде. Один в чужом городе, никого не знаю… Первое время даже боялся куда-то выходить. И был момент, когда я очень хотел вернуться домой... В Москве остался благодаря маме. Она приехала из Астрахани специально, чтобы поддержать меня. Поговорила с начальником команды Николаем Петровичем Старостиным, с тренером Константином Ивановичем Бесковым. И вместе они уговорили меня потерпеть.

Что связывает меня с Астраханью сегодня? Брат у меня там, приятели остались хорошие. Там живет мой друг Валера – мы дружим еще со времен «Волгаря», 30 с лишним лет.

В Астрахани я был года четыре назад вместе с супругой и детьми – Мигелем и Беатрис. Мне кажется, у них осталось хорошее впечатление от города. А что касается меня… У нас в Астрахани есть Лебединое озеро, это наша достопримечательность. Небольшое, в центре города. В пору моего детства там плавали белые и черные лебеди, у них даже был специальный домик. И в этом озере водились сазаны, которых можно было покормить. А рядом с озером стояло кафе, и надо было занимать очередь, чтобы посидеть за столиками, покушать пирожные с мороженым... И в тот наш приезд мы ходили на Лебединое озеро. Но оно уже не то, что раньше. Да и в кафе давно торгуют не мороженым.

Коран и перчатки
В Астрахани много мечетей, потому что почти половина городского населения –
татары. Папа с мамой и мы с братом тоже придерживались религии. Может, не так фанатично… Но вот моя бабушка была настоящей мусульманкой. Она молилась по пять раз в день. Однажды, помню, она увидела, что мама жарит свинину. Не говоря ни слова, она взяла сковородку и выбросила ее вместе с мясом.

И когда мне исполнилось 8 лет, именно бабушка подарила мне Коран. Сказала, что он поможет мне в жизни. И хотя бабушкин подарок у меня украли вскоре после того, как я начал играть в футбол в астраханской команде, с Кораном я не расставался. Я действительно ощущал помощь откуда-то свыше. На протяжении всей спортивной карьеры и жизни у меня, как у всех, были и взлеты, и падения. Но падений все-таки меньше.

Много лет мне удавалось от всех скрывать, что в сумке, которую я клал перед матчем за воротами, под перчатками лежал Коран. В то время ведь нельзя было открыто говорить об этом. И когда журналисты, например, задавали мне вопрос: «А что у вас в сумке?» – я каждый раз отвечал: «Перчатки».

У меня дома по сей день есть Коран. И дети, и жена Мария, хотя она испанка, – мусульмане. И детей – Мигеля, Беатрис и маленькую Алию мы крестили по мусульманскому обычаю.

Я часто вспоминаю такой случай. В середине 80-х меня наградили орденом «Знак почета». Однако его вручение отложили на полгода – потому что в праздник я пошел в мечеть. Константин Иванович Бесков всегда отпускал меня, когда я отпрашивался на праздники. Но в этот раз кто-то увидел и донес. И меня вызвали на ковер в ЦК партии. Идти, конечно, было страшновато. Но все оказалось не так ужасно. Мне объяснили, что, не дай бог, завтра где-нибудь на Би-би-си скажут, что Дасаев был в мечети. Позор! И тонко намекнули, что надо либо совсем прекратить ходить в мечеть, либо делать это так, чтобы никто не видел.

А бабушка… Бабушка учила всегда быть человеком. Конечно, в каждой семье случаются скандалы, но когда была жива бабушка, мама и папа ругались все же меньше. А когда ее не стало, начались ссоры. Потом развод. Бабушка была таким символом сплочения...

В жизни, безусловно, бывает все. Я женат второй раз, от первого брака у меня есть дети... Но правильно говорят: на ошибках учатся. И в этом смысле ошибкой для меня стал первый брак. И второй раз я бы не хотел ее совершить. Мне очень хочется сохранить то тепло, которое есть в нашей семье в данный момент.

Сергей ПУСТОВОЙТОВ