2,0 за артистизм

В любом вестерне центральной сценой обязательно является драка. Дело обычно происходит в салуне какого-нибудь ковбойского городка на Диком Западе. Стартует все с пустяка - косого взгляда или неосторожного слова.

Затем события разворачиваются «стремительным домкратом». Начинают трещать стулья и черепа. Персонажи спелыми грушами валятся с балюстрады, ломая хлипкие перильца. Тела полируют барную стойку во встречных направлениях. Плясуньи из кабаре остервенело жарят канкан. В мордобой вовлекаются правые и неправые, причастные и посторонние. О поводе уже никто не вспоминает - драка становится самоцелью.

И во всей этой кутерьме обязательно присутствует один неприметный персонаж. Что-то вроде бармена за стойкой, над головой которого без конца идет пальба по бутылкам. Сам он участия в шоу почти не принимает - разве что отпихнет подальше чью-нибудь бездыханную тушу. И в ход событий старательно не вмешивается. Деритесь, мол, все застраховано, а я пока убытки подсчитаю и катафалк вызову.

В воскресенье похожее вестерновское побоище устроили в Нюрнберге португальцы и голландцы. В роли же бармена за стойкой - так уж вышло - оказался наш соотечественник, судья Валентин Иванов. Хороший, между прочим, судья, действующий обладатель «Золотой мантии» «СЭ». Но контролировать события на поле у него в этот вечер по большому счету не получилось.

Самое легкое, что можно сейчас сделать, - скрупулезно выявить и гневно предъявить все ивановские ошибки. Поздно удалил Коштинью, не назначил пенальти за удар ногой Нуну Валенте в грудь Роббену в штрафной площади, не видел ряд хамских эпизодов и почему-то не получал информацию о них от лайнсменов и резервных судей...

Но ведь можно посмотреть на работу арбитра и под другим углом. 12 желтых, 4 красные карточки - разве мало? Неужели Иванов еще и недонаказал драчунов? И должен ли вообще судья быть воспитателем здоровых злых мужчин или его задача - выносить санкции в соответствии с судейскими циркулярами?

Давайте попытаемся влезть в шкуру самого Иванова. Он выходит на поле - как всегда, спокоен, выдержан. Дает стартовый свисток. И замечает, что футбол начинается грязный, грубый. Делает пару замечаний, затем достает из кармана первый «горчичник». По делу, замечу, достает. За первым следует второй, третий. Затем случается первое и тоже абсолютно справедливое удаление. Но грубости в игре меньше не становится, вот незадача-то!

Что делать Иванову, если взыскания не действуют на игроков? Никаких особых мер правилами на этот случай не предусмотрено. И судья продолжает карать, выдерживая взятый темп. Если дать слабину, можно совсем потерять контроль за происходящим, а так он остается правым по крайней мере юридически. Нельзя ведь сказать, согласитесь, что Иванов наказал кого-то не по делу. А то, что не все увидел, так это не столько вина его, сколько беда. Один человек при всем желании не сладит с двумя десятками хулиганов - тут хотя бы просто успеть зафиксировать все их прегрешения.

Взглянуть на те же события глазами футболистов куда сложнее. У каждого из них были свои резоны грубить и свои причины не реагировать на судейскую строгость. Возможно, одни вообще не справились с нервами, а другие решили по-матросовски лечь на амбразуру во имя великой цели. В любом случае они получили, что заслуживали. При этом тему влияния судейства на результат игры ни голландцы, ни португальцы после финального свистка особо не педалировали.

Все так, конечно. Но вот одна мысль никак не дает покоя. Вы можете представить себе, чтобы матч развивался подобным образом, если бы арбитром был Пьерлуиджи Коллина? Я не могу.

Не знаю уж почему, но ближе к концу игры стали все чаще вспоминаться его выпученные глаза, раскрытый в крике рот и яростные складки на сверкающем лбу. Наверное, Иванову требовалось применить нечто из того же арсенала. Наорать, напугать, подчинить своей воле, показать, кто на поле хозяин. А может, изобразить напускное высокомерие или, напротив, притворную мягкость. Тут уж судье виднее - главное, чтобы это было сыграно в высшей степени натурально и правдиво.

Но вот артистизма-то Иванову как раз и не хватило. Он карал слишком бесстрастно, так, словно это и не наказание вовсе, а некая равнодушная констатация факта. Команды не признали в нем босса и вынесли за скобки, словно постороннего. Давай, мол, старик, свисти, если тебе хочется, но мы тут все равно друг с другом разберемся - с тобой или без тебя.

Не команды подчинились Иванову, а он командам. Принял предложенные правила игры и следовал им даже тогда, когда стало ясно: надо как-то обозначить свое неравнодушие к происходящему. Однако лицо российского рефери оставалось на редкость невыразительным весь матч, разве что было обильно покрыто потом. А его решения и поступки не оставляли сомнений: сам Иванов понимает, что происходит, ищет, но не находит возможности что-то поменять, и это его нервирует.

Шесть добавленных ко второму тайму минут при как минимум 10 - 12 реально упущенных - ошибка из этой серии. И трое из четверых удаленных - Деку, Булахруз и ван Бронкхорст, мирно наблюдавшие за окончанием игры вместо того, чтобы уйти в раздевалку, - тоже. Кипящие страсти и поднятая над головой карточка стали постоянными атрибутами этой игры - кошмарной на самом деле и с футбольной точки зрения малоприятной.

Россия же, выходит, лица необщим выраженьем на чемпионате мира все-таки отметилась. Жаль, что произошло это именно так. С другой стороны, судейский артистизм - субстанция, которая у арбитра либо есть, либо нет. Харизму по заказу из рукава не достанешь и строгим соблюдением правил не заменишь. А без нее, как показала жизнь, в иных случаях никак не обойтись.

Что же касается заявления Йозефа Блаттера о том, что судейство Иванова не соответствовало уровню «великолепного шоу», то в ответ хочется спросить у самого президента ФИФА: неужели уровню шоу соответствовали его участники, разнузданно колотившие два часа друг друга? И разве не ваша организация, господин Блаттер, пригласила Иванова на чемпионат мира, многократно его перед этим проверив? И разве не грубость двух европейских сборных, в конце концов, породила обвал наказаний, а не наоборот, как вы сейчас пытаетесь представить?