- Максим, сборная Украины более чем удачно выступила на этом чемпионате. Но первую игру финальной стадии такой уж оптимистичной не назовешь. После Испании какое было настроение?
- Легкий шок был. Щелчок по носу - я бы так сравнил. Четыре мяча пропустили, причем при полнейшем отсутствии шансов. Ну, может, пара вариантов была, чтобы просто забить гол. Но чтобы спасти эту игру - ни одного шанса не было.
- Было потом ощущение некоего реванша, что вы оказались выше, чем испанцы, и в результате дальше прошли?
- Ощущения не было. Но, естественно, мы эту тему все-таки затрагивали пару раз. Потому что, наверное, это и есть слепой жребий. Просто испанцам достались французы - одна из сильнейших команд в итоге. Хотя на них никто не ставил. А нам швейцарцы - крепкие, не пропустившие до этого ни одного гола, но вылетевшие. Все это как-то относительно. Испания - дома, мы - в четвертьфинале.
- А вы с партнерами место сборной Украины как-то определяли?
- Как ни удивительно, именно после Испании все поняли, что люди, в общем-то, те же самые - с руками, с ногами. Только вопрос психологии очень сильно влиял. На эту игру мы перегорели, это очевидно. Но именно после Испании все поняли, что довольствоваться одной победой и выходом со скрипом из группы никто не будет.
Ну а что касается, к примеру, Италии... Им мы 0:3 проиграли. Но уже было другое ощущение. Мы не боялись итальянцев, мы выходили с ними играть в футбол, а не отбиваться.
- Со Швейцарией, когда была серия пенальти и Шевченко первый не забил, что-нибудь друг другу говорили?
- Говорили, конечно, но это не для печати. Лично я просто поменял положение рук. Если не поперло, что-то надо поменять. По правде говоря, несмотря на то что Шевченко не забил, именно после его удара появилась уверенность, что мы выиграем эту серию.
- Можно ли сказать, что чемпионат мира изменил сознание Максима Калиниченко?
- Наверное, изменил. Чем я дальше от чемпионата мира, тем спокойнее и сглаженнее становятся эмоции. А что именно изменилось или не изменилось у меня, могут сказать только игры.
- Можно ли сравнить сборную Украины и клуб, московский «Спартак»?
- Наверное, они несопоставимы по всем критериям. Клуб - это действительно семья. И я люблю эту семью. Но за эти два месяца очень сильно сроднился и с ребятами из сборной.
- Еще на чемпионате мира возникли слухи, что Калиниченко хотят купить. Какова на самом деле ситуация? Чего хочешь ты?
- Ситуация достаточно простая. Уходить из «Спартака» я не хочу. Потому что здесь, наверное, уже мой дом. Я люблю клуб и полюбил Москву. Но опять же - как оно будет в дальнейшем, я не могу сказать.
- Это не зависит от тебя?
- Не то чтобы не зависит. Зависит, наверное, и от меня, и от тех людей, которые будут заниматься этим вопросом. Должно быть комплексное решение. Просто хочется играть - и хочется играть в «Спартаке». А как оно будет, как решат боссы, как решу в дальнейшем я... Тут много нюансов, о которых, честно говоря, не хочется говорить. Я думаю, все покажет ближайшее будущее.
- Ты ведь в «Спартак» пришел к Романцеву. Ты застал еще славную эпоху. Что все эти годы происходило со «Спартаком», на твой взгляд?
- Опять же, одной фразой тут не скажешь. Происходили перемены, очень большие перемены. Люди, пришедшие к власти, наверное, не совсем понимали, для чего и как всем этим руководить. Для чего они пришли, наверное, понимали, а как свалившееся на них счастье или несчастье пустить в правильное русло, вероятно, до конца так и не поняли.
Поэтому была невнятная трансферная политика, когда в клуб приходили просто моря непонятных иностранцев. Потом чехарда с тренерами пошла. Все это, наверное, от внутреннего беспокойства или просто от незнания, что делать.
Та инфраструктура, которая была при Романцеве, оказалась практически целиком разрушена. А на создание новой уходят годы. По этому поводу даже конфликты возникали. Все видели качество игры людей, которые приезжали. Но в сравнении качества с тем, что люди получают, и с тем, как с них спрашивают... Это были несопоставимые понятия. Люди приезжали, получали большие деньги, а спрашивали с нас - с тех, кто был там уже не один год.
- Существует теоретическая вероятность возвращения старого «Спартака», в том числе возвращения Романцева? Можно ли сделать такой виток, вернуться обратно? Или, наоборот, надо что-то новое: новый уровень, новые люди и новый «Спартак». Какой путь у тебя в голове?
- На самом деле, представить можно все. А вот что лучше... Команда сейчас развивается. И только по истечении какого-то времени начнешь понимать, правильно или неправильно. Мы надеемся, что клуб идет в правильном направлении. В направлении, скажем так, современного футбола.
При этом команда сейчас большую часть времени играет низом, держит мяч, просто так его не выбивает. Играет не в тот агрессивный, силовой футбол, который прививал Старков. Хотя и не без этого.
Федотов очень требователен, очень злится на крайних полузащитников, которые мало простреливают, делают мало скоростной работы. Тем не менее постоянного нагнетания темпа сейчас нет. Есть некая аритмия, которая была присуща как раз тому «Спартаку».
- Многие говорят – конкуренция всегда подстегивает. Где правда для тебя?
- Все говорят: конкуренция - двигатель прогресса команды. Когда есть костяк команды, например 13-14 опытных игроков, которые готовы делать результат, а под ними - группа молодых, амбициозных, способных ребят, которые готовы занять их место, - для меня вот эта конкуренция здоровая. А ситуация, когда есть 22 человека и, грубо говоря, из них 20 сборников, которые хотят играть каждую игру, - тут о здоровой конкуренции говорить не приходится. Люди обижаются.
Я повторяю: все хотят играть. Молодой конкурирующий футболист, он не обидится, он будет пахать, будет ждать. Опытные и квалифицированные футболисты, которых слишком много, как мне кажется, сейчас в «Спартаке», зачастую ждать не хотят. И они, наверное, по-своему правы.
- Вернемся к чемпионату мира. Что ты думаешь о ситуации с Зиданом и Матерацци?
- Это игровой момент. Зная Зидана, его непростой характер, у которого удалений по этому поводу было несчетное количество... Матерацци, по всей видимости, провокациями занимался практически всю игру. И в определенный момент он Зидана просто достал. Вот и все.
А как я к этому отношусь? Да никак. Никакого там расизма. Может, на расистской почве и было оскорбление. Но опять же, в игре, если кто-то тебя оскорбляет, ты смотришь на него не как на расиста, а как на мужчину, который тебе сделал вызов. В определенный момент Зидан просто не справился с эмоциями.
- Тебе встречались подобные проявления в карьере -оскорбления на национальной или религиозной почве? Это есть сейчас в российском чемпионате? Мы боремся против расизма. Есть повод бороться-то?
- Мое мнение, наверное, будет отличаться от мнения многих. Я просто скажу такую вещь: темнокожие футболисты порой видят расизм там, где его и в помине нет. И накаляют обстановку. Может, я не прав. Может, кто-то обидится. Но больших расистов, чем они, наверное, нет.
Вот даже на чемпионате мира был пример - не знаю, насколько он сейчас уместен, - когда удалили в матче со сборной Туниса тунисского футболиста на последней минуте первого тайма. Мы пошли в подтрибунное помещение. Один из тунисцев все это время шел - там немаленькая лестница наверх, чтобы до раздевалки дойти, - и все эти три минуты кричал: все здесь расисты, и все африканские команды здесь специально «загоняют».
- О чем ты мечтаешь в футбольном смысле?
- О чем мечтал, уже, наверное, сбылось. Сейчас уже надо что-то новое придумывать, какую-то мечту. Могу с уверенностью сказать, что одно из детских мечтаний сбылось. О чем мечтать в дальнейшем, я пока еще не придумал.
- В идеале, где хотелось бы играть?
- Идеал - это «Реал», это Испания. Я с детства за эту команду болею. И мне с детства нравится этот чемпионат. Наверное, он близок мне по духу, по моему восприятию игры. А вообще, уезжать куда-то просто так, просто ради того, чтобы уехать, смысла нет. Сейчас уезжать в средние европейские клубы из больших клубов российских просто глупо. По деньгам, я откровенно говорю, там ничего не выиграешь. Если уезжать, то только в большой клуб.
