Как сообщил вчера «СЭ», вслед за Юрием Семиным московское «Динамо» покинул спортивный директор Борис Игнатьев. О том, какова дальнейшая судьба еще одного специалиста, пришедшего в клуб вслед за Семиным, Мариану Баррету. Как выяснилось, португальский тренер, известный еще по работе в «Локомотиве», уходить из «Динамо» пока не намерен.
- Узнав об отставке Юрия, я был крайне удивлен - не столько самим этим событием, сколько тем, как именно я о нем узнал, - признался Баррету. - После матча с «Торпедо» поехал домой, сел ужинать - и вдруг, уже часов в одиннадцать вечера, раздается звонок из Португалии, с радиостанции Antena 1. И мне начинают задавать вопросы об отставке главного тренера «Динамо». А я о ней и понятия не имею!
- А я был уверен, что Семин своим помощникам об этом решении сообщил, еще когда вы покидали тренерскую скамейку. Или в крайнем случае сразу после пресс-конференции, на которой об этом стало известно журналистам.
- Как ни странно, ничего подобного - хотя именно этого было бы логично ожидать. Более того, ни на следующий день, ни в воскресенье он мне даже не позвонил, хотя, наверное, мог бы найти пять минут. И только в понедельник мы, наконец, увиделись на собрании команды, где об отставке было объявлено официально. Я спросил у него что-то вроде: «Юрий, как же так?» - но внятного ответа так и не услышал. Прекрасно понимаю, что ему в этот момент тоже было тяжело, но мне казалось, что наши отношения все же подразумевают какое-то объяснение. Больше мы не общались...
- Как вы оказались в «Динамо»?
- Я работал в Саудовской Аравии, тренировал «Аль-Наср», до этого - португальский «Маритиму», олимпийскую и первую сборные Ганы. А в ноябре прошлого года получил от Юрия приглашение в «Динамо». В Португалии многих это удивило: как так, человек, уже привыкший к роли главного тренера, соглашается идти в помощники! В ответ я объяснял, что хочу вернуть долг человеку, которого уважаю и которому многим обязан. Юрий Семин открыл для меня Россию, мы вместе неплохо работали в «Локомотиве», у нас сложились дружеские отношения, но потом я покинул эту команду, чтобы возглавить сборную Ганы, то есть оставил его одного. Вот и посчитал: раз я вновь нужен Семину, значит, должен ему помочь. Бросил саудовский клуб и прилетел в Москву. И вот теперь - такой поворот... Конечно, я очень расстроен. И очень обижен. Тяжело разочаровываться в людях, которых считаешь близкими.
- Что намерены делать дальше?
- Работать. Первым делом поговорил с Юрием Заварзиным, хотя знаю, что он тоже покидает клуб. Да, собственно, того «Динамо», в которое я ехал, вообще фактически уже не существует: я начинал работать в команде, где были Коштинья, Манише, Сейтаридис, Энакархире, Семин, Игнатьев - и никого из них здесь больше нет. Затем попросился на прием к новому генеральному директору Дмитрию Иванову. Принял он меня очень любезно, выслушал и посоветовал обсудить вопрос о моей дальнейшей работе с Андреем Кобелевым. Тот спросил, готов ли я ему помочь. Я ответил, что я профессионал и обязан выполнять контракт с клубом.
Что же касается кадровых перемен, решения руководства надо не обсуждать, а выполнять. И это означает, если я Андрею нужен, то готов помогать во всем, как помогал Семину.
- Не было желания уйти, раз ушел тот, кто вас приглашал?
- Это было бы самым простым решением. Но за то, что происходит с «Динамо», в ответе мы все. И крах клуба стал бы нашим общим крахом, поскольку никто не имеет права в такой ситуации сказать: «Ну, я-то ни в чем не виноват». Значит, каждый из нас должен сделать все, чтобы этого не допустить. Да, дела у нас пошли скверно, но это не повод уходить в сторону.
- На сколько рассчитан ваш контракт?
- На три года.
- И если бы решение зависело от вас, вы предпочли бы остаться в «Динамо» до окончания срока соглашения, то есть еще на два сезона?
- Отвечу так: я готов остаться здесь до тех пор, пока нужен «Динамо» и пока меня устраивает нынешняя работа. Предыдущие команды я всегда покидал по собственной воле, за исключением «Маритиму», где меня к этому вынудили семейные обстоятельства. И мне очень неприятно было бы уйти в тот момент, когда команда находится на предпоследнем месте.
- У вас лично есть объяснение тому, что происходит в этом сезоне с «Динамо»?
- У меня есть свое мнение на этот счет, но по соображениям этики высказывать его публично не считаю возможным. Я не руководитель клуба, а один из его работников. Если новое руководство посчитает нужным спросить моего совета, готов в любой момент. Семину я всегда говорил то, что думаю, так же буду поступать и впредь.
- На игроков все эти потрясения тоже не могли не подействовать. Какова сейчас обстановка в команде?
- Разумеется, никто из нас не может быть довольным ситуацией, когда команда идет на предпоследнем месте. Тем более что в «Динамо» собраны футболисты высокого класса, имеющие большой международный опыт и привыкшие к победам - Дерлей, Хохлов, Смертин, Овчинников. Уверен, от любого из них не отказался бы ни один российский клуб. При всем уважении к соперникам не могу сказать, что какая-либо из российских команд превосходит «Динамо» по своему потенциалу. И тем не менее они нас обыгрывают. При этом никого из футболистов нельзя упрекнуть в том, что он не старается изменить положение дел к лучшему.
- Тогда в чем же спасение?
- Еще раз проанализировать ситуацию, извлечь правильные выводы из неудач и решить, что делать для выхода из кризиса. Знаете, что меня удивило больше всего за время работы в России? То, что в вашем футболе люди мало говорят друг с другом. Надо больше общаться, советоваться, обмениваться мнениями. Нужен постоянный контакт между руководством и игроками - и не только на собраниях команды, потому что не каждый готов встать и высказаться перед всем коллективом. Значит, с такими людьми надо говорить индивидуально. Руководителей клуба должны видеть на тренировках, они должны быть доступны для футболистов, а не только для главного тренера. К сожалению, до сих пор в «Динамо» подобного не было. Так что, возвращаясь к вашему вопросу о моей точке зрения на ситуацию, это - единственный совет, который я готов высказать открыто. Прислушиваться к нему, нет ли - дело руководства. До настоящего времени, к сожалению, моим мнением особо не интересовались.
- Не затрудняет ли общение то, что в «Динамо» работает настоящий интернационал? Может, людям просто трудно понять друг друга?
- Есть общий для всех нас язык - футбольный, и его никому в «Динамо» учить не надо. Говорю так потому, что работал, например, со сборной Ганы, где тоже был иностранцем и где тоже были игроки высокого класса вроде Майкла Эссьена или Стивена Аппиа. Но и в олимпийской команде, с которой я ездил в Афины, и в первой сборной, большую часть которой вы позже видели на чемпионате мира, мы жили единым коллективом. Поэтому, возможно, и проиграли всего два матча из тридцати трех.
- Вы не жалеете, что приехали работать в Россию?
- Мне очень нравится в Москве, а моя жена ее просто обожает. Единственное, что отравляло мне жизнь за те восемь месяцев, что прошли после возвращения сюда, - спортивные результаты команды, где я работаю. Но пока я здесь, руки у меня не опустятся. Как, надеюсь, и у всех, кому дорого «Динамо». Хотя ситуация у нас трудная, очень трудная...
- ...и впереди - матч с чемпионом.
- А какой матч для нас сейчас можно назвать легким? Были встречи, которые вроде бы не обещали больших проблем, но мы в них проигрывали - возможно, именно потому, что считали себя сильнее. Нельзя забывать: имена на футболках решают не все. Вот когда какой-нибудь матч закончится со счетом 3:0 или 4:0 в нашу пользу, можно будет сказать - да, это была легкая игра. А пока у «Динамо» простых соперников нет.
