Анатолий Бышовец: «Без работы остались те, кто не занимался подковерными играми»

- Почему вы без работы, Анатолий Федорович?

- Причины, полагаю, на поверхности. Во-первых, надо вписываться в те правила игры, которые есть. Во-вторых, все зависит от задач, которые ставятся передо мной как перед тренером. Многое зависит от условий работы. Но главное - насколько мне это интересно.

- Значит, пока все перечисленное не совпало?

- Возможно. Да и люди еще есть, которые не очень хотят, чтобы я работал.

- Вы готовы пожертвовать чем-то из перечисленного ради того, чтобы вернуться к практике?

- Я же работал в прошлом году в Томске. Это к вопросу о том, насколько предложение интересно самому.

- Принимая приглашение «Томи», забыли о каком-то из собственных правил?

- Нет, это был настоящий профессиональный интерес. Азарт от сложной задачи. Собственно говоря, точно так же было на Кипре в 92-м, так было и с национальной сборной в 90-м, и на Мадейре, и в Корее, где нужно было создавать и новую олимпийскую сборную, и первую...

- За время без активной практической работы класс тренера теряется?

- Конечно, теряется - если тренер не держит руку на пульсе, не следит за происходящим в футбольном мире. Образуются естественные проблемы, связанные с информацией. Теряется ощущение реальности. Но главное - знания, умения, какие-то личностные качества. И это никуда не пропадает.

- Из ваших увольнений какое самое болезненное? Самое вами переживаемое?

- Увольнений не было. Я практически всегда уходил сам. Даже из сборной России - хотя передо мной не стояла задача выхода из группы: надо было создать новую команду к чемпионату Европы. Уже при Игнатьеве речь шла о смене поколений. Но я сам тогда сказал Колоскову, чтобы он искал нового тренера...

- Тогда переформулирую: не из увольнений, так из уходов - какой был самым для вас тяжелым?

- Пожалуй, из «Зенита». Мне запретили совмещать работу в клубе с национальной командой. А клуб шел на первом месте.

- Какая из отставок этого сезона в премьер-лиге вас больше всего удивила?

- Ни одна не удивила. В них есть некоторая закономерность. Отставки Оборина, Долматова и Петренко объединяет один момент.

- Какой же?

- Во-первых, клубы без больших финансовых возможностей. Во-вторых, эти тренеры привыкли делать результат на футбольном поле. Они не занимались околофутбольными делами. Не запачканы в этом - одни из немногих. Это люди, не умеющие бороться любыми средствами. Мне вспоминается недавно прочитанная фраза Сталина. Речь шла о решении одной из задач, и он ответил сомневающимся: «Когда речь идет о цели, о какой цене может идти разговор?» Так вот, сегодня в нашем футболе люди решают свои задачи любой ценой.

- За этот сезон сколько предложений отклонили?

- Два в России и одно украинское.

- Что-то стояло за слухами о том, что вы могли возглавить «Спартак» после отставки Старкова?

- У меня добрые отношения со спартаковцами. Прекрасно знаком с Леонидом Федуном, Сережей Шавло, уж не говорю о Стасе Черчесове. Возможно, это и послужило предлогом для слухов. Ничего конкретного не было.

- Но это мечта - поработать с таким клубом?

- Конечно. И не только со «Спартаком», но и с любым клубом, ставящим большие задачи. Это в самом деле мечта. Там серьезные и руководители, и возможности. Отличная возможность реализовывать тренерские идеи.

- Вы морально готовы поступить как Петржела: осесть в маленьком клубе и дожидаться толкового предложения?

- Я не знаю, что такое «маленький клуб». Не знаю, что такое «дожидаться». Считаю, что надо делать дело. И это желание у меня не пропадает - как ни странно.

- По собственным прогнозам: сколько еще пробудете без работы?

- К сожалению, это зависит не только от меня...