Максим Деменко: Может, я еще вернусь

Встретиться с Максимом Деменко удалось за несколько часов до начала матча на первенство Краснодарского края. Максим был грустен: накануне он потерял отца. С воспоминаний о нем и начался разговор.

«Зенит» вспоминаю с удовольствием
– Это отец привел меня, шестилетнего, на футбол, – говорит Максим. – Я тогда еще боксом занимался. Потом выбирал: футбол или бокс? Тренер по боксу говорил: «Максим, у тебя данные хорошие – оставайся». А отец сказал: «Выбирай, сынок, что тебе больше нравится». Я выбрал футбол.

– У вас за плечами богатая карьера. А сейчас что?

– Сейчас я в Краснодаре. Играю за «Динамо» в первенстве края. Форму поддерживаю. Хотя уровень турнира очень серьезный: из нашей команды ребята уезжали и во второй, и в первый дивизион. Много известных людей тут играет.

– Форму поддерживаете, чтобы в большой футбол вернуться?

– В принципе, да. В прошлом году были варианты в первом дивизионе, но я хотел в премьер-лигу. Мог уехать в «Томь», когда ее принял Петраков. Предлагали отправиться на сбор, но меня еще беспокоила травма колена, которую получил в «Спартаке». Сказал: «Давайте, сначала вылечусь, а потом уже обсудим». Приехать, «рвануть» деньги и сидеть на скамейке не хотел. Есть клуб, заинтересованный в моих услугах на будущий год. Но опять-таки все решится на сборах. Не получится – возможно, завершу карьеру.

– Не рановато в тридцать-то лет?

– Наверное, рановато. Смотрю порой игры и поражаюсь: Саша Спивак, Саша Горшков еще играют. А я не могу, что ли? На год-два меня еще хватит.

– Последним большим клубом в вашей карьере был «Спартак»…

– Да. Но я жалею, что у меня не сложилось в Питере. Жена там была беременна вторым ребенком, а дочка часто болела. Ей было трудно дышать, она часто просыпалась, кровь шла носом… Видимо, климат не подходил. Мы мотались между Петербургом и Краснодаром, но все-таки решили перебраться по-ближе к югу. Я получил приглашение из Ростова, а уже там на меня вышли представители «Спартака».

– Из Питера, значит, уехали по семейным обстоятельствам?

– Можно сказать, да. В «Зените» я впервые почувствовал себя профессионалом. Этот клуб до сих пор вспоминаю с удовольствием.

– А на Юрия Морозова, возглавлявшего тогда «Зенит», помнится, обижались.

– Когда не играешь, всегда думаешь: почему? Это я сейчас повзрослел и понимаю, почему Морозов меня не ставил. Ему важен был результат. Андреич объяснял: «Сегодня играем в быстрый футбол, а ты, Максим, любишь мяч подержать, поэтому не обижайся». Я, может, иногда нервно реагировал.

– Не удивились дальнейшему подъему «Зенита»?

– Ничего удивительного: в «Зенит» пришел иностранный тренер, появились серьезные спонсоры. Были талантливые молодые игроки – Кержаков, Аршавин.

– Уже тогда было заметно, что у них большое будущее?

– Считаю, они должны сказать огромное спасибо Морозову. Пришел в команду молодой мальчик Кержаков, не мог забить целый круг, а Морозов ему все равно доверял. Если бы не доверял, кто знает, что с ним было бы...

В «Спартаке» не было коллектива

– А о «Спартаке» какие воспоминания?

– Непростой период клуб тогда переживал. Романцеву никак не удавалось провести удачную селекцию. Бывало, тренируемся, привозят легионера. Говорят: «Этот человек сидит в сборной Бразилии «под Кафу». И действительно, на тренировке парень бегает, прыгает, носится, вылетает… Но проходит десять дней – и человека нету. Начинается чемпионат, этого легионера не узнать. А от своих игроков «Спартак» тем временем избавлялся. Вспомните Тихонова, Ширко, Кечинова, Липко. Да еще эти трения между Романцевым и Червиченко. Вы же помните: мы Кубок выиграли, а на фотографии Олега Ивановича даже не было.

– Допинговый скандал – следствие той обстановки?

– Видимо, кто-то предложил преодолеть кризис нетрадиционными методами. Получилось только хуже. Мы потом полтора месяца ходили в барокамеры, делали различные процедуры, чтобы очиститься перед Кубком УЕФА. Никто бы ни о чем не узнал, если бы не история с Титовым. Игроки тоже ничего не знали. Многие не понимали, почему так долго не могут залечить травмы. Я сам целый год с коленом промучился. Видимо, эти таблетки, процедуры сказывались…

– Но расстались вы со «Спартаком» хорошо.

– Очень благодарен Невио Скале, который тогда возглавлял команду. Он взял меня на сбор, сказал: «Этот игрок мне нужен». Хотя я на предсезонном турнире получил тяжелую травму. Весь год лечился. Потом Скалу сменил Старков, набрал новых игроков, полузащита была укомплектована. Мне он дал понять: нам легче выплатить тебе все по контракту, выдать на руки трансфер, чтобы ты нашел себе новую команду. Такое отношение очень тронуло.

– Почему, на ваш взгляд, у Скалы в «Спартаке» не получилось?

– Не было коллектива. Были группировки, много случайных игроков, а команды не было. Одних вратарей тогда «Спартак» перебрал сколько – человек пять или шесть!

Меня могли проиграть в карты

– Вы вот Старкова добрым словом вспомнили. Не удивил поступок Аленичева?

– Мое мнение: все было подстроено руководителями «Спартака». Слишком много интриг было в последнее время. Уверен: Аленичев давал интервью не для того, чтобы унизить Старкова. Дима – очень интеллигентный, правильный человек, он не пошел бы в редакцию сам. Интрига была организована наверху.

– «Спартак» отдал вам трансферный лист. А ведь были времена, когда судьбой Деменко распоряжались по-другому…

– Да уж, трансфер был в руках у людей, без согласия которых я шагу не мог ступить. Заключил в середине 90-х контракт с тольяттинской «Ладой». Отыграл за нее два года, еще два сезона оставался должен. Виталий Мутко, когда выкупил мой трансфер, сказал: «Первый раз встречаю футболиста, которого чуть ли не в карты можно проиграть. Теперь думай только о футболе. Мы твои проблемы решили».

– Много судеб агенты загубили?

– Конечно! У меня в 1996 году сорвался, например, контракт с «Вердером». Был там месяц на стажировке. Немцы сказали: ты нам подходишь. Я позвонил в Тольятти: «Отпустите, хочу в Германию». Они: «Немцы мало денег дают – поедешь во Владикавказ». Там Газзаев хотел, чтобы я на три года контракт подписал. А я год хотел осмотреться. «Так ты нам еще условия будешь ставить?» – возмутился Валерий Георгиевич. Но знаете… давайте не будем больше вспоминать. Я еще хочу вернуться в большой футбол. А сейчас извините, у меня игра.

Максим поднялся со скамейки. Бросил на плечо спортивную сумку. Высокий, статный. Подумалось: ему еще играть и играть. Было бы, как говорится, желание.