Андрей Воронин: "В Англии ноги быстро отрывают"

— Где, по вашим ощущениям, защитники злее – в России, Англии или, может быть, Германии?

— В Англии. Каррагер, с которым я играл в "Ливерпуле", очень цепкий парень. Фердинанд в "Манчестере" хорош и этот… серб…

— Видич?

— Точно, Видич! Ещё Терри в этот ряд поставлю. Это представители ведущих клубов – "Ливерпуль", "Челси", "Манчестер"; они в рекомендациях не нуждаются. В командах, которые борются за выживание, защитники менее известные и умелые. Но ноги, поверьте, отрывают очень быстро.

— В России отпетые хулиганы среди защитников встречаются?

— Есть защитники, которые жёстко играют, но хулиганами я бы не стал их обзывать. У них работа такая – охранять своего вратаря от чужих нападающих. Просто одни берут своё за счёт жёсткости, другие – за счёт опыта, класса. Так везде – не только в России.

— А пресса где дотошнее, въедливее?

— Моё мнение: пресса везде дотошная – и в Германии, и в Англии, и на Украине, и в России. Да где угодно. Такая уж у вас, журналистов, работа.

— Но вы к ней с пониманием относитесь?

— Я эту проблему просто решил – просто не покупаю газет-журналов (смеётся). Притом давно. И интервью последнее время стараюсь особо не давать.

— В какой стране, на ваш вкус, лучшие поля, стадионы?

— В Германии. Там и прежде инфраструктура была в порядке, а после чемпионата мира 2006 года она вышла на ещё более высокий качественный уровень. На мой взгляд, в этом отношении немцы сейчас вне конкуренции. У них идеальные поля и, пожалуй, лучшие в мире стадионы.

КУРАНЬИ

— Кураньи, наверное, обрадовался, когда узнал, что ему будет с кем поболтать по-немецки в далёкой загадочной России?

— Ну, я с Кевином разговаривал ещё до того, как он подписал контракт с "Динамо". Мы созванивались, он меня расспрашивал о команде – что, как? Интересовался, какая у нас база, какой стадион. Про город спрашивал. Я ему всё, что уже сам видел, рассказал. Его хорошо встретили в коллективе. По-моему, он всем доволен. Команда немцу нравится. Не нравится одно – то, что не играем в Европе. Но в этом Кураньи не одинок – мы все этим фактом недовольны. Будем надеяться, что в новом сезоне это упущение будет исправлено.

— Вы и прежде были с ним знакомы?

— Да, конечно. Всё-таки я много лет выступал в бундеслиге и, разумеется, так или иначе знал многих ребят из других команд. К тому же Кевин жил в Гельзенкирхене, а я – возле Дюссельдорфа. Это рядом. Мы часто виделись в ресторанах, на улицах. Общались при встречах.

— Приходилось уже здесь, в Москве, помогать Кураньи в каких-то бытовых вопросах?

— Если только с переводом с немецкого языка на русский. Что-то могу подсказать ему на тренировке, пару раз в ресторане помог объясниться с официантом. А так-то Кевин и по-английски говорит, и по-испански, и по-португальски – настоящий полиглот! Поверьте, он нормально себя чувствует в коллективе – почти со всеми легионерами может поговорить. Ну и с нашими ребятами, которые английским языком владеют.

— По-русски Кевин ни бум-бум?

— Мне кажется, пару слов только знает (смеётся).

ПРОБКИ

— Сами свои первые впечатления от Москвы помните? Прилетаете вы, стало быть, из Германии, выходите из здания аэропорта и…

— …Попадаю в пробку! Из аэропорта до Москвы мы ехали столько же времени, сколько я летел из Дюссельдорфа. И очень холодно, помню, было – градусов 15 мороза.

— В 10-балльные заторы ещё в Москве не попадали?

— Вы знаете, я живу неподалёку от нашей базы в Новогорске и стараюсь пореже выезжать в город – только по необходимости. Если же выбираемся с женой куда-то – в ресторан покушать или с друзьями встретиться – то, как правило, вечером, когда движение уже посвободнее. Но пару раз я всё-таки застревал в московских пробках. Проклинал всё на свете. Я к такой, с позволения сказать, езде не привык, и, боюсь, никогда не привыкну.

— В Ливерпуле, в Берлине "трафик" не такой жёсткий?

— Мне кажется, везде движение проще, чем в Москве. В Берлине, например, население тоже немаленькое – что-то около четырёх с половиной миллионов человек. И при этом я ни разу там не стоял в пробке! В Германии должна произойти какая-то несусветная авария, чтобы нарушилось нормальное движение автотранспорта.

— Алиев, переезжая в "Локомотив", захватил из Киева и своего "железного коня". А ваши машины – при вас?

— Да, обе мне из Ливерпуля переправили. На то, чтобы заниматься их продажей, у меня просто не было времени. Трансфер в "Динамо" очень быстро произошёл.

НАШ ЧЕЛОВЕК

— Жизнь в Германии сделала вас пунктуальным человеком?

— Думаю, да. Не люблю сам опаздывать и не люблю, когда кто-то опаздывает.

— В России с необязательностью, разгильдяйством часто сталкиваетесь?

— Сталкиваюсь, да. В этом плане у нас всё как было, так и осталось. Германию с Россией нельзя сравнивать. Там уже 100 лет живут по-другому – мы до этого ещё не дошли. И потом немцы сами по себе довольно специфическая нация.

— По своему мировоззрению вам ближе немцы или русские?

— Мне ближе наши люди. Всё-таки я не немец, а украинец. И всегда им себя чувствовал, несмотря на то что уже с 15 лет жил и играл в Германии.

— Принято считать, что у России две беды – дураки и дороги…

— Конечно, до немецких автобанов российским дорогам ещё далековато. Есть проблемы, и дай бог, чтобы они как можно скорее решились. У нас, на Украине, тоже трассы постоянно ремонтируют, латают. Но, видно, так "хорошо" всё делают, что после первого снега там ни асфальта, ничего не остаётся. Хотя должен вам сказать, что и в Англии дороги далеко не везде отменного качества. Я поначалу не понимал, почему многие игроки "Ливерпуля" предпочитают передвигаться по городу на "внедорожниках". Мне объяснили: ты просто не видел ещё наших дорог. Они там действительно не ахти – почти такие же, как у нас.

КУМ ТИМОЩУК

— Вы, кстати, прежде чем принять динамовское предложение, со своим кумом Тимощуком не консультировались?

— Честно говоря, нет. Незачем было. О России я и прежде много знал, в том числе и от Толика. Я имел представление о клубе, о его традициях, поэтому в первую очередь совещался всё-таки со своей семьёй, с близкими, с менеджером. Все вместе мы и принимали решение о переезде в Россию.

— А Анатолий, уже будучи игроком "Баварии", у вас справок относительно "Динамо" не наводил?

— Нет. Он выступал в этом чемпионате и, наверное, знает "Динамо" не хуже меня. Я понимаю, к чему вы клоните. Насколько я слышал, летом вероятность перехода Толика к нам составляла 80, если не все 90 процентов. Но что-то там сорвалось, и он остался в Мюнхене. Что конкретно, не знаю.

— Вам с Тимощуком доводилось хоть раз в жизни играть друг против друга?

— Только на тренировках. В официальных матчах – никогда.

— А шансы стать одноклубниками когда-нибудь раньше были?

— Был один такой шанс, лет шесть назад, когда Толя ещё в "Шахтёре" играл. Мне предлагали переехать в Донецк, но я предпочёл остаться в Германии.

ВОРОНИНЫ

— Как себя чувствует в Москве ваша семья?

— Нормально. Уже привыкли, освоились.

— Детей в садик не устраивали?

— Хотели отдать сына, а он приболел. Потом летний отпуск был, ещё что-то. Короче говоря, такой план у нас есть, но до его реализации руки пока не дошли.

— Андрей Воронин-младший уже дружит с мячом?

— Да, вовсю. Для трёхлетнего мальчика у него уже неплохо поставленный удар.

— Посуду, стёкла колотит?

— Нет, дома у нас мячи запрещены (улыбается). Играем только на улице.

— Сколько у вас татуировок?

— Ох… Достаточно. Где-то семь, наверное.

— Они что-то означают?

— Три татуировки – имена детей на древненемецком языке. Одна посвящена супруге. Ещё крест есть. И… кое-что ещё.

— Вы случайно сериал "Воронины" не смотрите?

— Нет (смеётся). Даже не знаю, по какому каналу он идёт. Как телевизор ни включу, вечно на рекламу попадаю.