Вспоминая Прокопенко. Жизнь, не дожитая у моря

Журнал PROСПОРТ помянул Виктора Прокопенко - тренера, который создавал душевные команды в Одессе и Волгограде, возвращал к жизни Цымбаларя и Булыкина и ставил на колени Фергюсона и "МЮ".

Настоящий тренер, он умирает дважды. Сначала - когда перестает практиковать и о нем начинают говорить в прошедшем времени "был". И совершенно не важно, сколько ему лет, захаживает ли он на стадионы, светится ли в телевизоре, мелькает ли на газетных полосах. Бывшим доживает, бывшим умирает.

В первой версии Прокопенко провел судьбу с одесской своей изящной легкостью. О нем, почти четыре сезона не тренировавшем, никто как о человеке, профессию оставившем, не говорил.
Хотя, казалось, ушел от нее дальше некуда - в Верховную Раду. Оттуда если уж куда и возвращаются, то точно не на лавочку у футбольного поля - несолидно обратное переодевание затевать. Но если бы он его совершил, никто из знающих Прокопа не только бы не удивился, а все наперебой принялись кричать: ну, что я говорил!
Причем вернуться он мог куда угодно - да хоть в то же московское "Динамо", которое в 2003-м едва не три четверти сезона вел в тройке. В концовке ему тогда элементарно не хватило игроков, а игрокам, как они сами считали, какой-то дополнительной мотивации. Что на самом деле было предательством по отношению к тренеру - у такого куражного, как Прокопенко, человека проблем с настроем никогда не было, он одной короткой байкой людей в атаку поднимал. Как говорили его первые подопечные еще по одесскому "Черноморцу": "перед каждым серьезным домашним матчем Прокоп любил собрать стариков и заглянуть в глаза: - С друзьями из приезжих общались? И как они настроены - ничейку не пытались предложить? Что, так уверены, что нас порвут?! ну, ребята, тогда придется бой дать - за такое неуважение..."
Сам он вспоминал о черноморском своем тренерском периоде с какой-то, я бы даже сказал, нежностью. И не четвертые союзные места были причиною. не результат, нет - атмосфера. "Илюша Цымбаларь - божественный был футболист. С одним только недостатком: если его с выезда жена не у трапа самолета не встречала, на первой тренировке можно было парня гарантированно не ждать". - "И как же с ним работалось? - Элементарно - я его и не ждал!"

Этот же принцип - процесс интереснее результата - Прокопенко перевезет потом и на волжские берега. Мы соберем тут негрустную бригаду, не надо нам никого величия Веретенникова с Есиповым и Нидергаусом, но за неуважение - будь вы хоть "Спартак", хоть "Динамо" - ответите! Его веселый "Ротор" в середине 90-х спасал чемпионат от неизбежной финишной скуки - водочные реки "Алании"к тому времени начали подсыхать, а в Москве, как ни удивительно, бодаться со "Спартаком" оказалось некому. И - виданное ли дело! - столичный футбольный бомонд потянулся на Волгу, где творил не угрюмо-озабоченный Романцев, а вальяжно-веселый Прокопенко, у которого все было открыто: тренировки, душа, кошелек. Он, казалось, тосковал перед важными играми без гостей, как режиссер перед премьерой - без зрителей. Его невозможно было представить не то что проверяющим, вовремя ли игроки спать ложатся, а даже выслушивающим чей-либо отчет об их поведении. Футбол - игра, а не почасовая работа, да и вообще, чего не простишь хорошему игроку и веселому человеку!

Помню, как однажды "Ротор" должен был играть в субботу в Москве на первенство с "Локомотивом", а в среду - дома полуфинал Кубка со "Спартаком". А в Волгоград тогда только-только из "Спартака" перебрался один ну очень веселый хавбек - Леша Бахарев. И утром в день московской игры пили мы с Прокопом кофе в его "люксе" гостиницы "Россия", и вызвал он Бахарева для беседы, предупредив меня, что вовсе она не конфиденциальная. "Леша, я так решил: сегодня ты не играешь - готовишься к среде. У тебя ведь на "Спартак" зуб - так надо укусить как следует". - "Я их порву, Виктор Евгенич!" - Тогда так - завтра в 12 у тебя индивидуальная тренировка с Зелькявичюсом..."
С "Локо" они тогда разошлись ничейкой, а добравшись к среде до Волгограда, я первым делом спросил на базе Бена Зелькявичюса, как поживает его персональный подопечный.
"Я ничего не понимаю в вашем футболе. Ни-че-го! Сам вроде играл, и сам мог себе кое-что позволить после игры - пива бутылочку, рюмку коньяка. Но он ведь с "Локомотивом" даже не играл! А я его пьяного, растолкать с утра не мог! Он спал, как это у вас говорят, как мертвый, даже не раздевшись!"
Вы, может, думаете, что главный тренер выглядел в этот день озабоченным? Насвистывая какой-то залихватский мотивчик, глядя, как турки штукатурят фасад базы ("Все-таки наш строитель - человек штучный. Работает до первой зарплаты, и ищи его потом. А эти каждый божий день глаза мозолят"), Прокоп сказал мне, что секретное оружие должно выстрелить во втором тайме: "Не успел Бен его как следует подготовить - в старте не пойдет. Времени им немного не хватило". - Ну, если так по-разному его проводить..." - "Да, Бен, не учел некоторых нюансов. Но в тот же день, очухавшись, Леха посадил себе на плечи Борзенкова, который весит под центнер, и на спор сделал по 50 "пистолетов" на каждой ноге! С таким здоровьем - и не в сборной?!"
"Ротор" тогда проиграл в два мяча, Бахарев в отпущенные ему полчаса был лучшим, а в конце года его продали, и много лет он веселил потом донецкую публику, особенно, когда в "Шахтёр" пришел его любимый тренер Прокопенко.

У Прокопа был незаменимый для работы в провинции характер - от безудержного по жизни оптимизма невозможно было услышать "Мы никогда не станем чемпионами". Не сосчитать, на сколько голов был тогда сильнее "Спартак", но "Ротор" никогда не пенял ни на судей, ни на "руку Москвы" в федерации, разве что к Николаю Толстых волжский президент Горюнов "такую личную неприязнь испытывал, что кушать не мог". Но не "Динамо" же Толстых висело у "Спартака" на колесе, а "Ротор" Горюнова-Прокопенко! И бил "Манчестер", и толкался с "Лацио". Эх, какие были выезды - с икрой и балыком и строго своими напитками, будто на пикник люди собрались. И как артистично разливал в салоне самолета водку непьющий - вы не поверите! - где-то с начала 90-х Прокоп: "Главный тренер может позволить себе такую блажь - взять и бросить пить. А вот, если, к примеру, так подумает администратор команды, он в ту же секунду автоматически потеряет профессию!"

Итог мог быть совершенно разный - но время-то как классно провели! А что Казираги в штрафной одного касания хватает, а нашим трех бывает маловато, тут не ребята виноваты, они ж по буеракам играть учились, но мы та-акую базу еще отгрохаем, и будет у нас еще поколение "некст"!

Но вместо этого в "Роторе" взяли да и кончились деньги - типичная российская история. И тут же с Прокопом угадает "Шахтёр" - с деньгами в Донецке все будет сказочно, под них потребуется человек, который не скомплексовал бы перед Киевом. И пойдут после российских украинские медали и кубки. "Еще бы не доставали, какой я тренер - украинский или российский. Футбольный, родившийся в СССР! И в любой анкете готов написать, что ни в чем таком не участвовал, когда страну на куски рвали. Работал, где предлагали. А вот закончить хочу дома, в Одессе. Ведь жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно у моря..."

Он и умер в своей одесской квартире. В кощунственно ранние 62 - а кто ему мог дать больше полтинника? Прокоп не ушел, нет - просто не успел вернуться.