19 февраля 2008

Юрий Калитвинцев: Олег Романцев меня в упор не видел

Уже в далеком 1995 году уроженец Волгограда Юрий Калитвинцев свой выбор сделал сам, о чем с позиции прожитых лет совершенно не жалеет. Оказавшись невостребованным в России, полузащитник-созидатель оказался в Киеве, поменяв не только клуб, но и российского двуглавого орла на украинский трезубец. Совсем недавно Калитвинцев побывал на исторической родине. Под его руководством дублеры киевского «Динамо» сыграли на Кубке Содружества в Петербурге. Занимательная получается картина: главную и резервную команды бело-голубых с берегов Днепра возглавляют теперь россияне. И все-таки беседа корреспондента еженедельника «Футбол» с Юрием Калитвинцевым началась с ностальгических ноток. «ДЯДЯ ВИТЯ» ПРОКОПЕНКО — Юрий Николаевич, в петербургском спортивно-концертном комплексе не нахлынули воспоминания? 22 года назад, еще в Ленинграде, вы играли в составе юношеской сборной СССР на Мемориале Гранаткина. — С трепетом ждал приезда в Питер. Едва мы вышли из автобуса, прокрутил тот турнир в памяти. Это было первое мое выступление за сборную бывшего Союза. Играл я левого защитника, хотя в клубе — волгоградском «Роторе» — всегда действовал в центре поля. Классная команда собралась: Харин, Сидельников, Мостовой, Добровольский, Колыванов. Тренировал нас Анатолий Бышовец. Да и турнир памяти Гранаткина был высочайшего уровня. В решающем матче обыграли 3:1 немцев... — На минуточку! Сборную ФРГ с Берти Фогстом на тренерской скамейке и Оливером Бирхоффом на позиции центрфорварда. Неужели за победу в таком представительном турнире наши юноши не получили даже банальной стипендии? По Союзу-то уже гуляла перестройка. — Помню, Бирхофф забил тогда Харину — головой, конечно же. Что касается премиальных, то за домашние матчи или турниры мы не получали ни-че-го! За границей выплачивали суточные. На них можно было купить подарки родным. Чуть позже для игроков всех юношеских сборных страны федерация назначила стипендии. Правда, никто и никогда их не видел. Деньги переводились на сберкнижку, а в 1992-м они благополучно сгорели. Кстати, сейчас в Украине начали выплачивать «советские сбережения» (смеется). — Большинству ребят из юношеских сборных не удалось избежать повестки в ЦСКА. Почему же призывник Юрий Калитвинцев отправился в соседний Ростов? — По личной инициативе командующего Северо-Кавказским военным округом… Хотя, скорее, здесь дань традиции. Старшие ребята Саша Никитин, Игорь Суровикин «отслужили» на берегах Дона и вернулись в «Ротор». Я пошел уже проторенной дорогой. В любом случае Москва мне не нравилась. Молодой был, панически боялся мегаполиса. — Из Ростова вы могли пойти на повышение. Однако вернулись в «Ротор», выступавший в первой лиге. — Начальник команды (формулировка «президент клуба» появилась значительно позже) Владимир Горюнов и тренер Виктор Прокопенко могли убедить любого. «Сынок, зачем тебе эта Москва? Возвращайся домой». А предложения сыпались, и достаточно серьезные. Из московских «Динамо» и «Локомотива», минского «Динамо», питерского «Зенита». — Стоило вам вернуться в Волгоград, как осенью 1988-го команда шагнула в ряды советской элиты. Многим «Ротор» обязан Виктору Евгеньевичу Прокопенко? — Между собой мы его называли «дядя Витя», вечная память большому тренеру. Молодые игроки старались подражать Прокопенко во всем: в манере одеваться, говорить. Для нас он был чем-то монументальным. — Несмотря на вашу боязнь мегаполиса, в столицу все-таки перебрались. Переезд из провинциального Волгограда в Москву был продиктован желанием улучшить бытовые условия? — Не совсем так. В московское «Динамо» я собирался переходить еще осенью 1990-го, когда «Ротор», уже без Прокопенко, вылетел из высшей лиги. Меня убедили остаться еще на сезон. Динамовцы пошли навстречу. Поверьте, я никого не шантажировал. Обидно, когда своему воспитаннику, отыгравшему пять сезонов, обещали предоставить квартиру, но обещаний не выполняли. Я уже создал семью, не жить же вместе с родителями? Когда вновь встал конкретный вопрос о переходе в «Динамо», мне готовы были предоставить финансовые условия не хуже динамовских. Но я дал слово президенту клуба Николаю Толстых и тренеру Валерию Газзаеву. Люди рассчитывали на меня, почему же я должен был их «кинуть»? К тому же хотел расти, играть в еврокубках, что в Волгограде сделать было проблематично. ГОРЕЛОВА ДАВНО ПРОСТИЛ — Однако именно в еврокубках «Динамо» хлебнуло лиха, уступив немецкому «Айнтрахту» — 0:6, что привело к отставке Газзаева, доверявшего вам. Команду возглавил Константин Бесков. По мнению мэтра, Калитвинцев оказался плохим футболистом? — Приход Бескова в «Динамо» я встретил с энтузиазмом! Мне были знакомы его требования, его видение футбола. Изначально они воспринимались мной как близкие по духу. Но Константину Ивановичу не нужны были личности — это его тренерское право. Я долго об этом думал и сегодня остаюсь при своем мнении. Убрали из команды меня, Женю Смертина, Тетрадзе, Добровольского даже хотели. Пришлось уехать в Нижний Новгород. — ...где вас ждал мастер разговорного жанра Валерий Овчинников, которого в футбольных кругах еще называют Борманом. — У нас сложились профессиональные отношения. Так «работать со словом» никто из тренеров на моей памяти не умел. Со стороны его методы общения с игроками казались уничижительными. Хотя сейчас понимаешь, что кнут не был таким уж тяжелым. Подбор игроков, наверное, предполагал крепкое словцо. Запомнились его психологические ходы. На кону стоит премия — 100 долларов, в перерыве она увеличивается до 300. Раз такая тема прошла, другой. Играем в Волгограде с «Ротором». Первый тайм закончился нулевой ничьей, в перерыве ждем от Овчинникова ответных шагов. Он промолчал, мы выиграли 3:2. Только потом Викторыч добавил премиальных. — Запомнились еще какие-то перлы от Овчинникова-Бормана? — Валерий Викторович — такой человек, что каждую его установку, теоретическое занятие или просто житейскую ситуацию можно было конспектировать. Мы жили на базе с семьями, и многие ребята жаловались, что нас не кормили. Овчинников сказал со свойственной ему прямотой: «Мне, мол, на ваши жалобы… Что, я еще буду кормить вас, ваших жен, ваших детей?». В одном из интервью я встал на защиту Бормана. О каком питании может идти речь? Выйди за ворота базы и покушай. Платят нам нормальные деньги, вовремя. Овчинников тогда долго смеялся: «Правильно, Калитвинцев. Вот я открою еще два ресторана у ворот базы, кушайте на здоровье». Получается, мы свои деньги будем возвращать тренеру через эти рестораны?.. Кстати, с Викторычем мы встретились на Кубке Содружества, он сейчас вице-президент эстонской «Левадии», обнялись, расцеловались. Мне кажется, Овчинникова не хватает современному российскому футболу. — После последнего матча сезона-1994, в котором коллеги-футболисты вас признали лучшим игроком чемпионата России, было уже не до шуток. Постарался игрок «Алании» по фамилии Горелов. До сих пор не простили парня? — Обида сидела во мне достаточно долго, но сейчас зла не держу. Еще до игры меня предупреждали, что у них свои «разборки», но что мне нужно было — ноги убирать? Горелов умышленно сыграл в берцовую кость. Сразу после матча он зашел в раздевалку, извинился. Я ответил: «Мир тесен, земля круглая, встретимся». Тогда мы улетали чартером в Нижний Новгород, и Горелов, а сам он родом из тех краев, попросился у Овчинникова в самолет. Викторыч согласился, но я слишком эмоционально отреагировал. Давайте вашим игрокам будут ломать ноги, а вы будете возить обидчиков на своем самолете! Овчинников отказал Горелову. Больше мы с ним не виделись. Хотя через наших общих знакомых (через Сергея Деркача, игравшего в «Алании») Горелов еще раз просил извинить его. Инцидент исчерпан, я его простил. ЕСТЬ МНЕНИЕ МЭТРА, ОСТАЛЬНЫЕ — НЕПРАВИЛЬНЫЕ — Нет худа без добра. Если бы не тот злосчастный перелом, возможно, не оказались бы вы в киевском «Динамо», в сборной Украины? — У меня были предложения практически из всех московских клубов, но после травмы, когда я ходил в гипсе и на костылях, телефон неожиданно замолчал. Позвонил лишь Валентин Иванов из «Торпедо», но я уже стал киевлянином. Григорий Суркис, в ту пору президент «Динамо», готов был сразу подписать контракт. Козьмич удивился: «Юра, ты с ума сошел. Там же Чернобыль рядом. Все оттуда, а ты туда?». — Лобановский и Бесков. Два великих тренера — два антагониста. Вспоминается документальный фильм «Невозможный Бесков», где спартаковский патриарх Николай Петрович Старостин на просьбу сравнить двух тренеров неожиданно ответил: «Оба они диктаторы, но Бесков диктатор бархатный». Вы можете провести параллели между Валерием Васильевичем и Константином Ивановичем? — Мне не совсем понятно, что такое «бархатный диктатор». Параллели? Скорее, отличия. В каждом игроке Лобановский видел личность, никогда не переходил на оскорбления. Сейчас в Киеве я общаюсь с тремя разными поколениями футболистов, прошедших школу Лобановского, даже с теми, кто не проходил в состав. Никто не вспоминает, что «я здорово играл, а Лобановский «зарубил». Васильич умел убеждать. В кабинет к нему заходили сотни людей, каждый со своим мнением, а выходили с мнением Лобановского. Однако выстроено все было таким образом, что действительно он прав. До этого ты доходил своими мозгами. На моей памяти у Бескова, хотя я не так и много с ним поработал, происходило иначе: есть мнение мэтра, остальные — неправильные. — Хотите сказать, что не затаили обиду на Валерия Васильевича? Ведь по его инициативе не доиграли в «Динамо», сборной. В журналистских кругах существует две версии вашего расставания, и обе они связаны с четвертьфинальным матчем Лиги чемпионов против «Ювентуса» в марте 1998-го. По одной — вы жестко нарушили режим. По другой — принялись зашнуровывать бутсы на бровке, а «Динамо» тем временем пропустило гол. Лобановский не простил… — Могу привести еще массу околофутбольных «версий». Просто на каком-то этапе мы с Валерием Васильевичем не поняли друг друга. Он хотел влезть мне в душу, я на такой контакт не пошел. Когда же перестал попадать в состав, подвернулся вариант с турецким «Трабзонспором». Там и условия были получше. — Я не ослышался? Команда, «выносившая» «Барселону», «Реал», «Арсенал», ПСВ, создавала условия хуже, чем в «Трабзоне»?! — Они отличались, но я совершил ошибку, отправившись в Турцию. Там просто бардак: проблемы с президентом, несвоевременные выплаты денег, неубедительная игра и как следствие — результат, вернее, его отсутствие. Я не стал мириться с четырехмесячной задержкой зарплаты. Полсезона отыграл — и подал в суд. Дело до президента ФИФА Зеппа Блаттера дошло. Все выплатили, до последнего цента. Жаль, что так сложилось. Ведь до «Трабзонспора» интерес ко мне проявляли английские клубы. «Ньюкасл», например. — С футболом вы «завязали» в 32 года и практически сразу стали тренером команды высшей лиги чемпионата Украины. — По рекомендации Лобановского я начал тренерскую карьеру в «Закарпатье». Его помощь на первых порах была колоссальной. Помню, когда из уст Валерия Васильевича прозвучало «коллега», стало как-то не по себе. Какой я был коллега тренеру с мировым именем? Мы стали близкими друзьями, я был вхож в дом к Лобановским. До сих пор общаюсь с его вдовой Адой Панкратьевной. А в той ситуации мы разобрались. И поняли: какие же были дураки! Могли бы еще поработать вместе. Не правы те, кто считает, что Лобановский не умел признавать своих ошибок. ФЛАГ РОССИИ — ЭТО ТОЖЕ МОЕ — За прошедшее десятилетие почувствовали себя настоящим киевлянином? — Мне близка формула: дом там, где твоя семья. Моей семье комфортно в Киеве. В этом городе выросли мои дети. Дочь Настя учится в Университете имени Шевченко, сын Владислав занимается в динамовской школе. Да и супруга влюблена в Киев еще с детских лет. Для них этот город родной, у нас здесь много друзей. — Правда, что во многом благодаря спутнице жизни вы окончательно приняли решение перебраться в Киев? — Ольга в детстве занималась художественной гимнастикой и частенько бывала в Киеве на соревнованиях. Вы правы, именно жена в значительной степени повлияла на мой переезд в Украину, уговорив съездить в Киев по приглашению Суркиса. «Что мы теряем? — говорила Оля. — Погуляем перед Новым годом, купим киевский торт и отвезем его родителям». Вот и везем в Волгоград торт уже 13 лет. — Сыну не делали протекцию в школу «Динамо»? — Не делал, потому что сам прошел все ступени карьеры без какой-либо протекции. Владик начинал играть в футбол в клубе «Евро Бис», а когда почувствовал силы, то мы перевели его в «Динамо». Сын играет на позиции левого полузащитника, в прошлом году его признали лучшим среди мальчишек 1993 года рождения. Он настоящий фанат футбола, динамовец до мозга костей. К слову, начинал он заниматься в группе у великого в прошлом вратаря Евгения Рудакова. — Киевляне — выходцы из России — Олег Саленко и Виктор Леоненко говорят, что плохо знают украинский язык и учить его не собираются. В Киеве все равно это не обязательно. Вы же, насколько мне известно, «українську мову» выучили? По собственной ли инициативе? — Вы вспомнили Леоненко. Вите и его жене я очень благодарен. На первых порах они нам помогли почувствовать себя своими в Киеве. Не стал бы категорично утверждать, что говорю на «мове». Поверьте, было бы смешно услышать из моих уст «гэ» или «що». Однако язык я действительно знаю. Жизнь заставила его выучить. В Ужгороде на русском практически никто не разговаривает. Я же отработал в «Закарпатье» полтора года. Да и мои дети обучаются на украинском. Впрочем, дома все мы общаемся на русском. Смотрим российские телеканалы. — С принятием украинского гражданства все прошло гладко? Вас никто не отговаривал от опрометчивого шага? — Отговаривать в таких случаях бесполезно. Я не был заигран за российскую команду (Олег Романцев меня в упор не видел), хотел играть в сборной Украины, это был совершенно осознанный шаг. Все ли прошло гладко? Со стороны — да, но внутри я остался россиянином. Когда вижу флаг или герб России, понимаю — это тоже мое. НИКУДА НЕ ТОРОПЛЮСЬ — Благодаря Юрию Семину киевское «Динамо» стало ближе к России. Юрий Павлович рискнул, доверив место в составе талантливой молодежи. Вашим, кстати, подопечным. Несколько лет ходил в «перспективных» талантливый плеймейкер Александр Алиев — россиянин, начинавший карьеру в спартаковской школе. В чем его проблемы? — Только в нем самом! С Сашей у нас сложились доверительные отношения. Накануне отлета в Израиль главной команды я предоставил Семину исчерпывающую характеристику Алиева. Объяснил, в чем его проблемы. Буквально на днях Саша мне звонил: он очень доволен работой с новым главным тренером, рвет и мечет, уверяет, что подобного шанса закрепиться в команде у него раньше не было. Наверное, в России видели трансляции с Кубка Первого канала, как Саша вышел на замену в финальной игре с «Шахтером». — Пять лет вы работали с юношескими сборными Украины, сейчас вот возглавляете дубль. Есть такая профессия — смену для главной команды готовить? — Дубль, скорее, для меня переходный период. Не буду скрывать, что в перспективе хочу поработать с главной командой. — Однако последние события показывают, что Юрий Павлович в украинской столице собирается задержаться надолго. — На сто процентов согласен! Но я-то никуда не тороплюсь. — Не могу не спросить вас о Кубке Содружества. В очередной раз киевляне приезжали на турнир резервным составом, чем вызвали гнев президента РФС Виталия Мутко. На ваш взгляд, сбор постсоветских чемпионов под крышей московских или питерских манежей себя окончательно изжил? — В январе мы приезжали в Петербург даже не дублем, а его ближайшим резервом. Конечно, не хватало ребят, которые отправились на сбор в Израиль. Того же Алиева, забивавшего едва ли не в каждом матче турнира дублеров или первой лиги чемпионата Украины. Я твердо убежден: в этот период времени главная команда должна тренироваться на естественных полях, проводить серьезные спарринги. Не думаю, что была бы большая польза, если бы мы приехали в Петербург сильнейшим составом и забивали чемпионам СНГ по десять мячей. То же самое касается и «Зенита». При всем уважении к остальным, чемпионаты России и Украины на голову сильнее. Раньше мы приезжали в Москву сыграть один матч — финал со «Спартаком». Но тогда и сезон начинался гораздо позже, в середине марта. www.futbol-1960.ru