Виктор Банников. 1122 сухие минуты и целая жизнь

C 5-го по 11 июня в Донецке и Мариуполе пройдет Седьмой международный юношеский турнир по футболу памяти первого президента ФФУ Виктора Банникова. Украину на турнире представит сборная, составленная из игроков 1992 года рождения.

«Наиболее талантливым из пост-яшинской эры голкиперов считаю Банникова. Он был необыкновенно элегантен в игре и прыгуч. Прыжки-полеты в исполнении Виктора – это нечто», – такую характеристику знаменитого украинского голкипера я услышал много лет назад из уст Владимира Маслаченко – современника и коллеги Банникова по вратарскому ремеслу.

Самого же Банникова в последний раз видел на футбольном поле 31 мая 2000 года. Стадион назывался «Уэмбли» (теперь его уже нет), а играли тогда Англия с Украиной.

Перед началом товарищеской встречи в компании с другими высшими футбольными чиновниками двух стран Виктор Максимович, представлявший украинскую федерацию, пожимал в центральном круге руки Ширеру и Шевченко, Реброву и Макманаману...

Наблюдая тогда из ложи прессы за Банниковым, я невольно поймал себя на мысли о том, как, должно быть, екнуло сердце у этого человека с шикарной седой шевелюрой, какие воспоминания в нем проснулись. Позже, когда спросил у него самого, Банников подтвердил догадку: «Ты прав. Было дело...»

В последний день мая 2000 года судьба словно извинилась перед ним за просчет многолетней давности: на чемпионате мира-66 в Англии, откуда сборная СССР вернулась с бронзовыми медалями, Банников так и не вышел на поле, оставшись дублером великого Яшина.

– Это очень обидно: приехать на чемпионате мира – и ни разу не сыграть? – допытывался я у него.

– Не думаю, что на этот вопрос существует простой и категоричный ответ, – сказал Банников после минутного раздумья. – Есть же дублеры, например, у космонавтов, которые готовятся по той же программе, что и основной экипаж, хотя прекрасно знают: для них вероятность участия в полете практически равна нулю и возможна только при возникновении какой-то нештатной ситуации, а ее в интересах дела предпочтительнее избежать. Так и в футбольной команде, где есть, как правило, три вратаря. Обижаться, по меньшей мере, неумно. Гораздо важнее осознавать свою востребованность уже в том, что ты стопроцентно готов выйти на поле и можешь сделать это в любой момент. Я это воспринимал как закон на протяжении всей своей вратарской карьеры.

Принято считать, что поздний ребенок в семье – самый желанный и самый любимый. Баловнем судьбы Банникова назвать сложно, но то, что вратарем он был поздним, – это факт. Сейчас, когда в футболе появилось так много голкиперов-акселератов, трудно себе представить, что в рамку ворот будущий «вратарь республики» впервые встал в 21 год!

Банников создал прецедент в нашем футболе: имея значок мастера спорта СССР по прыжкам в высоту с серьезным по тем временам результатом – 2 метра ровно, он вдруг изменил легкой атлетике. На лавры великого своего современника Валерия Брумеля посягать не собирался, однако и «вдруг» в данном случае – тоже не гипербола.

Сектор для прыжков в высоту на всех стадионах мира традиционно располагается за футбольными воротам. Однажды во время тренировки в Житомире, которая совпала по времени с занятиями местной футбольной команды класса Б, кто-то его окликнул: «Эй, парень, у нас вратарь заболел, двусторонку провести нее можем. Пожалуйста, постой за него». «Раз так вежливо просят, почему бы не уважить людей?» – подумал Банников. К тому же он не только высоко прыгал, но в баскетбол, в волейбол по юношам на Украину играл. Поэтому ничего принципиально нового для себя в воротах не обнаружил. Реакция, правильный выбор позиции, борьба за мяч в воздухе, руководство партнерами – все это по большому счету было знакомо.

А окончательно и бесповоротно изменить прыжкам в высоту в пользу «игры миллионов» Банникова заставили соображения сугубо житейские, совершенно земные, в чем он ничуть не стеснялся признаться:

– В футболе, как выяснилось, даже в классе Б деньги платили. Меня это на первых порах просто потрясло: получать удовольствие от игры – и еще зарплату в придачу! В легкой атлетике все ограничивалось только удовольствием от полета над планкой.

С этого открытия, сделанного легкоатлетом-любителем, можно считать, и начался великий вратарь-профи.

Осенью 1961 года в гости к скромной черниговской «Десне», куда Банников к тому времени перебрался по семейным обстоятельствам, пожаловал шведский клуб «Хаммарбю». Сыграли вничью – 1:1, а на матче присутствовал Вячеслав Соловьев, под руководством которого в том же сезоне киевское «Динамо» впервые стало чемпионом СССР. После игры динамовский тренер неожиданно подошел к голкиперу «Десны», уведомил его, что через несколько дней шведы выступят в Киеве, и попросил приехать в столицу, как сказали бы сейчас, на смотрины.

– 7 ноября – эту дату для человека моего поколения запомнить было совсем несложно – первый тайм в динамовских воротах против «Хаммарбю» отыграл Олег Макаров, один из самых выдающихся вратарей в истории украинского футбола, а второй – некто Банников, – вспоминал Виктор Максимович. – Матч закончился со счетом 0:0, при котором к голкиперам никогда не бывает претензий, и я получил официальное приглашение в «Динамо».

В киевском клубе, стоявшего лишь у истоков своего будущего величия, служили тогда несколько вратарей. Макаров, Разинский, Джафаров, Клюев... Вскоре подъехал Рудаков. Однако ни малейшего дискомфорта, оказавшись в таком окружении, Банников не испытал. Физические данные, обретенные в легкой атлетике, – скорость, прыгучесть, выносливость – пришлись кстати. К тому же Макаров находился на сходе по возрасту, да и Разинский тоже доигрывал. И когда после полуторагодичной обкатки в дубле динамовские тренеры решили, что Банников вполне созрел для большого дела, он воспринял этот вердикт как нечто самой собой разумеющееся. Потом пошли приглашения в сборные – олимпийскую, национальную. Что тоже подняло его вратарские акции.

Легкоатлетическое происхождение самым чудесным образом сказалось на манере игры Банникова. Кто помнит его в воротах, тот не даст мне погрешить против истины: какое это было чудо – банниковские прыжки-полеты, заставлявшие стонать от восторга переполненные трибуны! Он определенно бросал вызов Ньютону, нарушал закон всемирного тяготения, когда непостижимым образом птицей парил над вратарской площадкой.

Недаром же своим кумиром Банников называл бразильского вратаря Жилмара, чье мастерство органично сочеталось с высочайшим артистизмом.

– Когда я слышу в адрес способного голкипера недовольное брюзжание: «Играет на публику», меня коробит, – возмущался Банников. – На кого же, скажите на милость, он должен играть, как ни на публику, доставляя ей радость, пропагандируя красоту футбола? Лучше поблагодарите Бога за то, что он наделил этого вратаря способностью не просто брать «мертвые» мячи, но при этом еще и нравиться болельщикам с эстетической, если угодно, точки зрения. Если взять вратарей моего поколения, кто из них остался в памяти? Именно те, кто отличался «лица не общим выражением». Яшин, Разинский, Кавазашвили, Маслаченко... Что же до артистизма, то, при всей своей привлекательности, он, разумеется, не мог быть самоцелью. Потому что даже рядом летящий мяч легче ловить в прыжке – это же элементарно, вратарская азбука! Стоя на месте, удар так не смягчишь, не самортизируешь.

– А что, современные вратари, в игре которых зачастую нет и намека на артистизм, этой азбуке не знают? – спрашивал я у Банникова.

– Кто-то, возможно, и не знает – плохо учили. Но по большому счету здесь дело все же в другом. Цена ошибки голкипера теперь необыкновенно возросла – в самом прямом, денежном выражении. Если даже одно очко в Лиге чемпионов стоит целого состояния, какой уж тут артистизм?

Свои лучшие вратарские годы Банников провел в киевском «Динамо» времен великого тренера Виктора Маслова. И это при колоссальной конкуренции со стороны другого выдающегося голкипера – Евгения Рудакова. Болельщикам с большим стажем наверняка памятна история о том, как вернувшийся с чемпионата мира-66 Банников получил возможность сполна оценить смысл поговорки «Свято место пусто не бывает», когда обнаружил, что его место в воротах киевского «Динамо» уже занято.

Сам он, правда, считал подобную интерпретацию случившегося всего лишь выдумкой журналистов хотя бы уже потому, что из Англии вернулся с травмой и при всем своем желании сразу играть за «Динамо» не мог. Категорически отрицал версию о том, будто Рудаков его «подсидел», вытолкал из ворот киевского клуба. Истина, по мнению Банникова, заключалась в том, что киевское «Динамо» в середине 60-х годов создало прецедент в нашем футболе, доказав, как это важно – иметь пару абсолютно равноценных голкиперов, которых не обязательно было рассчитывать на «первый-второй».

В составе «Динамо» Банников дважды становился чемпионом СССР, дважды выигрывал Кубок, удостаивался приза журнала «Огонек» как лучший вратарь страны. На те же золотые для киевлян годы приходится уникальное вратарское достижение Банникова, до сих пор не превзойденное никем из голкиперов на всем постсоветском пространстве, – 1122 сухие минуты в матчах чемпионата страны!

Любопытно, что сам Банников даже не подозревал, что «идет на рекорд», поскольку футбольная статистика у нас обрела права гражданства гораздо позже, и о своем достижении шестидесятых годов голкипер узнал только в середине девяностых. «И хорошо, что не знал, – рассудил Виктор Максимович. – Иначе постоянно точила бы мысль: «Иду на рекорд... Иду на рекорд...» А от волнения мог бы и не дойти».

В 1967-м он отыграл в чемпионате СССР за свой клуб 22 матча, пропустив в них только пять мячей. И этот банниковский рекорд непробиваемости тоже до сих пор никем не побит.

Как и всякий большой спортсмен, он болезненно переживал неудачи. Однако один гол в свои ворота вспоминал, пусть это и парадоксально звучит, с удовольствием. Потому что его забил Банникову сам Пеле. Случилось это 4 июня 1965 года в товарищеской игре сборных СССР и Бразилии в московских Лужниках, завершившейся безапелляционной победой бразильцев – 3:0.

– Если честно, тот матч мы проиграли еще в раздевалке, – вспоминал Банников. – Во-первых, всех бил жуткий мандраж перед встречей с чемпионами мира. Во-вторых, мы, находившиеся на поле, хотели насладиться футболом в исполнении настоящих кудесников мяча, наверное, не меньше, чем сто тысяч болельщиков на трибунах и миллионы – у телевизоров, а это мешало сосредоточиться на собственно игре. Что касается гола, который забил мне Пеле, то там получился практически выход один на один и удар с 13-14 метров. Пеле обладал потрясающей способностью мгновенно оценивать любую, даже самую запутанную, ситуацию, на приклеенный к ноге мяч он почти не смотрел и тонко ловил вратаря на малейшем движении, предшествовавшем удару. Мяч, естественно, летел в противоположный этому движению угол ворот.

Пройдет 35 лет, и они – Король футбола и знаменитый украинский вратарь – снова встретятся. Уже не на поле, а на конгрессе ФИФА как большие футбольные начальники. Банников будет очень растроган, услышав, что Пеле тоже не забыл ни тот матч, ни тот гол в Лужниках.

Большую часть своей блистательной вратарской карьеры он провел в «Динамо», однако завершил ее не в Киеве. Осенью 1969 года на тренировке получил перелом лучезапястного сустава: кисть правой руки мячом буквально вывернуло наизнанку. Кому нужен однорукий вратарь, которому требовалось как минимум полгода на лечение и восстановление? Маслов так долго ждать не мог, да и Рудаков был в полном порядке. И Дед объявил, что «Динамо» в услугах Банникова больше не нуждается.

Тогда ведь не было контрактов, по которым клубы, как это принято в современном футболе, обязаны лечить своих игроков, и это освобождало от каких бы то ни было церемоний при расставании. Однако крест на своей вратарской карьере Банников ставить не собирался.

Сначала он настроился идти в «Днепр». Пригласил Лобановский, только-только начинавший свое тренерское восхождение. Именно бывшему партнеру по «Динамо» Банников был в первую очередь обязан своим возвращением в ворота. Расчет был такой: на первых порах, пока «инвалидность» не пройдет, он натаскивает молодых вратарей «Днепра» (Лобановский уже тогда понимал, что голкиперов нужно готовить отдельно с учетом специфики амплуа) и сам помаленьку, без спешки восстанавливается. Через четыре месяца к «заклиненной» руке вернулась подвижность. Единственное, что Банникову пришлось сделать на все оставшиеся вратарские годы, – это обзавестись тугим, как у штангистов, напульсником, который он уже никогда не снимал с правой руки.

Правда, с «Днепром» прошел только тренировочный сбор в Сочи, во время которого подвергся соблазну со стороны московского «Торпедо». Другой партнер Банникова, уже по сборной СССР, Валентин Иванов, дебютировавший на посту главного тренера автозаводской команды, убеждал: дескать, ну что тебе, вратарю с таким именем, делать в первой лиге, где тогда выступал «Днепр»? И убедил.

Разумеется, Лобановский на Банникова обиделся, однако зла не затаил, и со временем их отношения снова нормализовались.

В «Торпедо», в компании со Стрельцовым и Ворониным, Шустиковым и Пахомовым, он чувствовал себя замечательно. Это была команда не города или огромной республики, как киевское «Динамо», а заводской, рабочий коллектив, за которую болел весь ЗИЛ. По словам Банникова, такого теплого, душевного микроклимата, как в «Торпедо» тех лет, он никогда прежде не ощущал. «Это была команда-семья», – говорил великий вратарь.

Возвращение в 1971 году на пост главного тренера «Торпедо»« Виктора Маслова, того самого, который не захотел вылечить Банникова в Киеве, ничуть не нарушило «семейную» идиллию. Наверняка мало кто знает, что генеральный директор ЗИЛа Бородин советовался с Ивановым и Банниковым по поводу второго пришествия Деда в «Торпедо». Оба поддержали Бородина.

В свою очередь, Маслов воспринял «московского» Банникова как футболиста, возможности которого он хорошо знает, и как профессионала, которому полностью доверяет.

Мне известно из первых уст о том, как Дед, слывший символом суровости для нескольких поколений игроков, в отношениях с Банниковым допускал совершенно уникальные вещи: например, позволял вратарю все межигровые циклы проводить дома, в Киеве! «Мне нужно, чтобы за час до матча ты был на стадионе в том городе, где мы играем. Больше меня ничего не волнует», – говорил Маслов.

Тепло вспоминая об этом удивительном доверии к себе со стороны великого тренера, Банников сравнивал свое положение в «Торпедо» со статусом студента-отличника, которому деканат разрешил свободное посещение лекций. Нужно ли говорить, как он, футболист-профи до мозга костей, дорожил этим доверием. И судьба подарила Банникову еще один звездный сезон: он внес решающий вклад в победу «Торпедо» в Кубке СССР-72 и второй раз был признан лучшим вратарем страны.

Безоглядно уйти из ворот Банникова вынули два обстоятельства: преклонный по футбольным меркам возраст – 36 лет и желание вернуться домой, в Украину. Хотя предлагали остаться в Москве, квартиру давали. Провожали его в один день с Виктором Шустиковым весной 1974 года во время матча «Торпедо» со «Спартаком». «Это было очень тепло и красиво и осталось в памяти на всю жизнь», – говорил Банников.

Более чем сорокалетнее служение футболу заслуженного мастера спорта СССР и заслуженного тренера Украины Виктора Банникова распадается на два «тайма». Первый он провел в воротах, второй – в роли видного футбольного функционера.

Независимая Украина помнит Банникова как своего первого футбольного президента. Будучи избранным на этот пост в марте 1991 года, он искренне гордился тем, что его страна первой среди всех постсоветских республик стала членом ФИФА, а он – ее первым полпредом в одном из комитетов УЕФА. Очень жаль, что первый серьезный выход Украины в большой футбольный свет, пришедшийся на ЧМ-2006, Виктору Максимовичу увидеть было не суждено.

Как-то раз он мне пожаловался, что страшно не любит, когда его называют «живой легендой». Усмехнувшись, пояснил: «Ну, сам подумай, это же элементарная логика: либо – живой, либо – легенда».

Международный турнир памяти Виктора Банникова пройдет в седьмой раз. Вот уже семь лет, как он – легенда...